 Мои дети: какие они?
У меня три сына. Они и я родились в декабре и в январе, поэтому мы – дети зимы. У сыновей – математический склад ума, а я – гуманитарий.
Старший сын Шолбан был студенческим ребенком, рос в селе Аянгаты у родителей мамы: Демикей Айдыновны и Тира Сарыгларовича Чимит-Доржу. В два года наизусть читал басни Крылова, зачин тувинской сказки. Малыша за это страшно любили односельчане и часто устраивали его сольные выступления.
Ему сейчас двадцать восемь лет. Он окончил Тувинский госуниверситет по специальности математика и информатика, женат, у него подрастает сын Аюш.
Средний сын Долаан все время спрашивал у мамы: «Когда я пойду в школу?» «В следующем году». Первого января он собрался в школу и был разочарован, узнав, что надо ждать еще восемь месяцев.
Когда учителя на собеседовании спросили, какого цвета помидор и огурец, он ответил: «Помидор – желтый, огурец – коричневый». Его из-за этого не хотели брать, мол, так мал, что даже не знает цветов. С большим трудом убедил их в том, что овощи такого цвета у нас в самом деле растут.
Долаан с пяти лет играет в шахматы. В сорокоградусные морозы, когда маленького в садик не водили, старший брал его в шахматный кружок известного тренера Николая Петровича Шишигина. Поэтому в мир взрослых шахмат Долаан вошел рано – в восемь лет, когда на президентском турнире выиграл партию у действующего чемпиона республики Сергея Севээна и среди взрослых шахматистов занял пятое место.
В седьмом классе на турнире в Сочи среди четырех международных мастеров спорта, двух гроссмейстеров, 130 мастеров спорта и кандидатов в мастера, 60 перворазрядников Долаан занял 52 место. В двенадцать лет на чемпионате Сибирского федерального округа выполнил норматив кандидата в мастера спорта.
После математического класса при ТувГУ поступил в Российский государственный университет физической культуры, спорта и туризма на отделение шахмат факультета игровых видов, куда набирают в год только пять студентов.
На пятом курсе стал чемпионом республики. Окончил вуз с красным дипломом. Недавно вернулся из армии, где служил в воздушно-десантных войсках. Ему двадцать два года, он в республике – единственный профессиональный тренер по шахматам.
В первом классе младшего Орлана спросили: «Кем ты хочешь стать?». Он ответил: «Ученым». Мои дети с детства знают о папиной работе в Тувинском институте гуманитарных исследований. В праздники мы обычно ходили поздравлять моих коллег, играть в шахматы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что сын хотел быть ученым, как его отец.
Позже мои сестры Бакмаа Салчаковна, Дензенмаа Савыровна и супруга Надежда Тираевна, они все врачи, уговорили ребенка: «Ты будешь не просто ученым, а ученым-медиком». В этом году, окончив школу с серебряной медалью, Орлан поступил в Томский мединститут. Несмотря на свои семнадцать лет, он очень педантичный и все делает скрупулезно.
Дети – это только проблема или только радость?
Только радость. Когда старший родился, меня переполняло отцовское чувство: я – папа маленького родного человечка!
Моей маме было за семьдесят, когда она дождалась от меня, младшего сына, внука. «Старшие дети не дали назвать внуков именами, которые я хотела, – сказала она. – Новорожденного внука называю Шолбаном – яркой звездой, чтобы вы помнили меня».
Идеал мужского воспитания: кого взял за образец.
Идеалом является моя мама – Бопаш Наадын-Хооевна Хертек – мудрая и сильная женщина. Дочь феодала, она была из аристократического рода. Многое испытала в жизни. Другие бы сломались, она – выстояла и пятерым детям дала высшее образование.
Наш отец был репрессирован за то, что был служителем культа, а она нам говорила: «Ваш отец – большой человек, образованный лама. Вы должны стремиться к тому, чтобы получить образование. Те, кого притесняли, со временем высоко вознесутся». Мама всегда преподносила образ отца, как идеал, знакомила нас с его родней.
Я родился после освобождения отца, но за слишком свободные высказывания в адрес начальства его вновь забрали. Мы работали на сезонных работах, поливали колхозный огород, трудились не покладая рук и хорошо усвоили уроки жизни. Это было настоящее воспитание.
Я младше всех, но старшие сестры относятся ко мне с почтением, потому что я – мужчина. У нас в семье – патриархат.
Мужские и женские обязанности: как они распределены в нашей семье.
Живем в частном доме. Заранее заготавливаем дрова. Сыновья всю зиму распиливают бревна, колют дрова. Качают воду из колодца, поливают огородик. Построили во дворе гараж, баню, теплицу.
Женской работой супруга мужчинам не позволяет заниматься: сама убирается, готовит, стирает.
Мое главное достижение в воспитании.
То, что мои дети почитают родителей и уважают старших. Приучил их к крестьянскому труду. Они не чураются никакой работы, будь то сенокос или чистка кошары от навоза.
Моя главная отцовская ошибка, и как я ее исправил.
Примера мужского воспитания и отцовской ласки мне досталось мало, потому что отец умер, когда я учился в седьмом классе. Став отцом, растерялся – не знал, что делать, когда сын не слушался и безобразничал.
Моя главная отцовская ошибка в том, что наказывал старшего сына ремнем, стараясь пятилетнего малыша приучить к порядку. Потом терзался раскаянием – как мог на сынишку руку поднять. Он из-за этого немного сторонится меня, но, воспитывая своего сына видит, как иногда трудно быть отцом.
Вредные привычки: может ли мужчина их победить.
Когда в четвертом классе покуривал, балуясь с друзьями, мама заставила глотать махорку, чтобы я бросил. Позже вернулся к курению, но понял, что могу бросить, если сильно захочу, или поспорю. Выпиваю умеренно по праздникам в хорошей компании.
Алкогольный напиток и табак у тувинцев – почетная еда. У ценгельских тувинцев принято обмениваться табакеркой, предлагая свой табак в знак уважения. После пиалы чая наливают араку – молочную водку – лучшую часть белой пищи, это тоже уважение. Когда протягивают сигарету, означает – я соболезную тебе, делюсь с твоим горем.
Книги, которые читаю детям вслух и советую прочитать самим.
Мои сыновья выросли на томах тувинских народных сказок, изданных нашим институтом, начиная с книги «Тыва тоолдар» составитель которой – Степан Сарыг-оол.
Наказание ребенка – это обязательно?
Наказание должно быть, но не в виде ремня. Трудом тоже наказывать нельзя, потому что ребенок возненавидит работу.
Главное, чему уже научил, а чему еще учу своих детей.
Трудолюбие родителей, отношение к другим, умение себя вести – образец для подражания. Мои дети отлично говорят на родном тувинском и русском языках. Умеют плести из бисера цветы, шить, валить деревья, тесать бревна, водить и ремонтировать машину.
Самый трудный вопрос, который задал мне ребенок.
Внук Аюш спросил: «Дедушка, у тебя есть родители? Они умерли и их закопали?» Пришлось обдумать ответ. Объяснил, что не принято говорить в лоб «умер», а надо сказать: их не стало, ушли к бургану – бурганнай берген. И умирает только тело, а мысли и душа вечно живут в мире бургана на небе.
Отцовский долг: в чем он для меня.
Мы, родители, – консерваторы, а наши дети в развитии ушли далеко вперед. Но консерватизм необходим, чтобы сохранить обычаи, устои, не только национальные, но и внутрисемейные, внутриродовые.
Считаю себя обязанным воспитать сыновей достойными людьми, дать образование, но против того, чтобы родители надрывались, стараясь полностью материально обеспечить уже взрослых детей.
Мы старшему сыну свадьбу сыграли, жильем обеспечили, новорожденному внуку праздник той провели. Теперь он продолжит вместе с нами помогать братьям. Это неписанный закон семьи, а семья у тувинцев – очень широкое понятие.
Фото: Древняя игра шахматы – одно из увлечений мужской половины семьи Салчаков.
Слева направо сыновья Шолбан, папа Василий Савырович, Орлан и Долаан.
Август 2012 года. Фото Саяны Ондур.
|
Личность 
