Александра Ильенко: Я как будто вросла в эту землю…

К 100-летию основания Кызыла

– С годами память теряться стала,  так что, смотрите, ничего не попутайте. Да и меня ненароком с толку не сбейте, – сразу предупредила нас Александра Ануфриевна. – Ведь мне скоро уже 85 стукнет. Но я хорошо помню, что в Кызыл мы с родителями приехали в 1946 году.  И вот уже 67 годков я здесь и живу. И почитай, все на одном и том же месте. Поначалу мои родители купили дом по улице Красноармейской, 5. Он, кстати, до сих пор там стоит. А через некоторое время, когда я на швею-мотористку в Красноярск учиться поехала, они взяли да и продали его. Теперь уж и не помню – почему. Перебрались в Курагино. Я же после окончания Томского финансово-экономического института вернулась в Кызыл. Если напишете, что более шести десятков лет я в этом домике живу – не ошибетесь…

Александра Ануфриевна Ильенко родилась и выросла на Украине.

– Раньше я об этом не говорила никому, но теперь, поди, можно. Раскулачили нашу семью и сослали в деревню Метехово Краснотуранского района Красноярского края. Отец мой, Ануфрий, справный мужик был. На все руки мастер. Сядет – сапожки сошьет, сядет – валенки сваляет… Все умел делать, такой самородок был. В Краснотуранском районе мы почему-то не прижились, все смотрели на нас как на заклятых врагов. А тут сразу после войны, как поветрие какое началось: объявили вербовку в Туву. Семьи начали сниматься одна за другой. Вот и отец предложил:

– А, поехали и мы тоже…

– Куда поехали-то! –  мать в слезы. – Какая еще Тува? Там, говорят, людей едят…

- Говорят, в Москве кур доят, а пошли и титек не нашли, – ответил, как отрезал, отец.

– А  мне тут очень приглянулось. Поэтому после учебы я и приехала в Кызыл. На месте этого дома – засыпная развалюха с одним окошечком. Я сразу же, как вдова фронтовика, пошла в военкомат. Мне на следующий же день прислали работников, которые выпилили окна. Ну а все остальное я уж сама доделывала: постепенно пол перестлала, крышу шифером покрыла…  Так с тех пор здесь и живу.  Тут  у меня сад, огород в четыре сотки.  Вот эти деревья, что у детской поликлиники, я сама когда-то сажала. Теперь они вымахали в пятиэтажный дом. Иногда мне кажется, что я как будто вросла в эту землю…

Как молодого специалиста с экономическим образованием, ее сразу назначили директором гастронома. Он располагался на том же месте, где сейчас Центральный гастроном.  Тогда это было маленькое деревянное здание.

– Ровно десять лет отработала директором гастронома, потом столько же годков директором ресторана «Улуг-Хем», и последние сорок лет  – на Кызылском мясокомбинате. Мой трудовой стаж ровно 60 лет.

Так получилось, что своих детей завести не успели: муж Семен, с которым еще в Краснотуранске поженились, погиб на фронте.  

– Много сватов приходило, всех гнала. Так решила: любила одного мужика, больше никого так крепко полюбить не смогу.  И не смогла. Семен мой был танкистом, погиб на территории Польши.

После смерти сестры воспитала четверых осиротевших детей. Всех на ноги поставила. В живых остались двое – Геннадий и Анатолий. Геннадий живет в Москве, доктор наук, а Анатолий – в Курагино.  Он – инженер-механик. Ему уже за 70.

– С Геннадием только по телефону связываемся: то он мне, то я ему позвоню. А вот Анатолий ближе живет, поэтому иногда наведывается. Вот на прошлой неделе в Кызыл приезжал. Мне два кубометра дров привезли. Да все – чурками. Тут, в Кызыле, у меня никогошеньки же не осталось, поэтому я и позвонила ему. Приехал, все дрова мне поколол. Он такой коренастый, крепкий. Ни одной пилюли за свою жизнь не выпил. Не пьет, не курит. Опять к себе в Курагино позвал. И опять я отказала.

– Почему?

– Никому из родных не хочу быть обузой. А потом, я так прикипела к Туве, что и в мыслях не было никуда отсюда уезжать. И домик этот, в котором всю жизнь прожила, продавать не хочу. И квартира благоустроенная мне не нужна. Вы знаете, я сорок лет в очереди на жилье стояла. А когда очередь, наконец, через сорок лет подошла, я сама пришла в горисполком и сказала: не надо мне никакой квартиры. Лучше нуждающимся отдайте.  Мне есть, где свой век доживать. А  жить я собираюсь еще долго. Такую задачу пред собой поставила: до 100 лет, не меньше...

Что прошу? Пусть мне печку подладят. Ее мне опять же Анатолий делал. Она из огнеупорного кирпича, поэтому такая крепкая. Вот только последние землетрясения  не выдержала: чуть покосилась, да дверцу вырвало. Ее бы починить... Мне место в доме-интернате предлагают. Но в уходе-то я и не нуждаюсь. Разве что иногда в магазин за продуктами сходить, да в аптеку – за лекарствами. Я же на инвалидности. Еще покойный Канунников мне несколько операций сделал. А по хозяйству, что надо, сама я все делаю. Работать никогда не боялась. Бывало, на том же мясокомбинате всех заменяла, кто в отпуск пойдет. У меня соседка в подружках была. Если я захвораю, то  она в магазин сходит, по хозяйству мне поможет. Если она захворает, то я для нее в магазин схожу, по хозяйству ей помогу. Так выручали друг дружку. Нынче она умерла. И уж совсем одиноко мне стало.