 – Ошибка, которая особенно раздражает вас в устной и письменной речи, Виталий Анатольевич?
– Если человек говорит «звО́нит, ложит», то это не ошибка, а тяжёлый диагноз. Корреспонденты даже Первого канала порою говорят «инциНдент» или «полный аншлаг», потом оправдываются, что шеф-редактор не доглядел. Возможно. Но что-то подсказывает: такой корреспондент уже никогда не напишет ничего стоящего. Это как служить матросом на корабле и не уметь плавать.
Раздражает чрезмерное использование служебных оборотов. Машина может перевернуться, а может «совершить аварию путём опрокидывания». Второе – это ведомственный вариант, из протокола ДПС.
В газетах и в эфире мы наблюдаем кальку с пресс-служб. Журналист берёт официальный текст, и голова у него уже не работает. Именно оттуда появляются предложения с переводом существительного в творительный падеж: «Мэром города принимаются меры по…», «Правительством делается…». Для канцелярии это нормально, но не для популярной прессы. Мною указано, трактором задавлено, господи помилуй! Ну, скажи ты нормально: «Мэр распорядился, правительство сделало».
На письме ошибки всплывают, как рыбы – брюхом вверх. На первом месте – нехорошее обращение с пунктуацией. Многие ставят так много запятых в совершенно непредусмотренных для них местах, что глаза спотыкаются. Даже после слова «однако» зачем-то ставят запятую.
– Ошибка, которую вы сами постоянно делаете и пытаетесь исправить.
– Не припомню случая, чтобы на каком-то месте спотыкался много раз. Но допускаю, что такое может быть. Обычно мои ошибки превращаются в афоризм или анекдот. Давно как-то рявкнул старшей дочери, которая барахталась с котом: «Слезьте оба с моего пальта!» Ну «пальта» – это так себе, пошленько, а вот то, что «оба», это музыка. Я поднял животное на невиданную ступень понимания речи, дайте мне медаль Куклачёва!
– Ваше любимое правило русского языка?
– Дело ведь не в правилах, а в понимании основ анализа. Однажды я сказал, что главное правило русского языка – отсутствие правил. Это очень сомнительная теза, попробую её объяснить. Скорее всего, я имел в виду, что язык меняется, как любой живой организм. В итоге сформулирую так: русский язык – это язык множественных исключений.
С подачи украинских законодателей мы зачем-то стали говорить «в Украине», а не «на Украине». Правило, навязанное извне. Как если бы мы вздумали учить англичан говорить «Россия» вместо «Раша».
Хотя формально украинцы правы. Но тогда у меня вопрос: а почему мы говорим «в Крыму»? Согласно правилам применительно к островам и полуостровам нужно употреблять «на». На Кубе, на Апеннинах, на Камчатке, тогда и на Крыме. Так почему же – в Крыму? Сия, как говорится, тайна великая есть. Думаю, это и есть исключение, то же самое – в Скандинавии, это ведь тоже полуостров.
И таких исключений неправильных случаев в русском языке огромное количество, и всё время появляются новые случаи, которые можно трактовать по-разному. Очень сложный язык, журналистам и литераторам постоянно приходится ломать головы.
– Какого писателя вы считаете эталоном русской словесности?
– Есть страны с великими писателями, а есть страны с великой литературой. Это не моя фраза, английский христианский мыслитель, журналист и писатель Честертон так однажды сказал, и сказал про Англию. Но Россия – из этой же серии.
Можно ли считать Толстого, Достоевского, Солженицына эталоном словесности? Это большой вопрос. Они вошли в пантеон, их место там не подлежит сомнению, но читать их откровенно сложно, там мысль превалирует над формой.
Как бы то ни было, в России великое множество потрясающих мастеров стиля: Бунин, Пришвин, Лесков, Куприн, Набоков, Зиновьев, Быков. Легко со счёта сбиться. Пушкин – в первых рядах. Ведь это он изменил русскую словесность, до него в России так не писали. А на его «Капитанской дочке» будут учиться ещё многие поколения.
– По какому произведению вам было бы интересно написать диктант?
– Писать диктанты – хорошая идея. Именно писать, ведь большинство людей давно уже ручку держат в руках только в кассе или в банке, чтобы автограф начертить. А было время, оценки в диктанте ставили не только за орфографию и пунктуацию, но и за чистописание.
Проверять себя надо на трудных произведениях – Толстой, Достоевский, Солженицын. Вот на них и стоит проверяться, а потом сравнивать с оригиналом. Но это не значит, что исходный текст – эталон.
Помню, когда учился в вузе, нам по дисциплине «литературное редактирование» давали отрывки из художественной литературы, в которых нужно было искать блох – всякие там погрешности. Иногда удавалось найти. Живые люди ведь писали, где-то небрежности стиля позволяли, неточные формулировки.
– Ваш главный учитель русского языка?
– Наверное, мать. Я из филологической семьи, хотя склад мышления математический. И бабушка была филологом, и многие другие родственники. В три года я уже свободно читал, а в четыре писал и играл в шахматы. Это заслуга бабушки.
Остальное – заслуга матери. Она постаралась заложить в меня методологию, основы структурного анализа текста. Когда в доме стеллажи с четырьмя тысячами книг, сотни работ по языкознанию, вузовские учебники, сложно пройти мимо. Но ещё в шестом классе я твёрдо знал, что пойду не в науку, а в журналистику.
– Какие орфографические и стилистические оплошности вы замечали в тувинских газетах, журналах, телевизионных и радиопрограммах?
– Их так много, что тягостно и хочется повеситься. Это полный делирий. Можно сколько угодно говорить, что русский язык в Туве деградирует, но ведь это проблема всей страны. Произошло чудовищное расслоение на узкий круг элиты, в которой профессионалы очень высокого уровня, и огромное число региональных СМИ, где плинтус – это ещё приемлемый уровень, а бывает, что ниже подземных вод под фундаментом.
Послушайте или почитайте объявления в эфире. Говорят, какая разница, мир не перевернётся, если слово не в тот падеж поставят, точку пропустят. Конечно, не перевернётся, потому что мы давно уже живём в перевёрнутом мире, где язык прессы – это порою язык смс-сообщений. Найти в Туве грамотного человека для работы литературным сотрудником или корректором – огромная проблема.
– Монофон – это рассказ, все слова в котором начинаются на одну букву. Составьте по этому принципу хотя бы одно предложение. Ваша буква – «Н».
– Наш новобранец Николай Нестеров никогда не находил никаких неуставных нашивок на наволочке.
– По-военному четко и строго, Виталий Анатольевич, а как пишется и что означает слово «нэпман»?
– НЭП – это ленинская аббревиатура, новая экономическая политика. А слово пишется слитно и маленькими буквами. У моего деда брат был нэпманом, сосед через дорогу в деревне тоже, так что слово знакомо по личным историям и очень давно, лет с пяти. Тогда это было ругательное слово, а в восьмидесятые годы таких людей называли уже кооператорами.
– Совершенно верно, Виталий Анатольевич. Согласно «Большому толковому словарю русского языка» под редакцией Сергея Кузнецова, нэпман – в СССР в двадцатые годы: частный предприниматель, торговец.
Теперь ваша очередь: называйте слово, а я попытаюсь правильно написать его и объяснить, что оно значит.
Виталий Анатольевич дал мне слово «поручик». Написал правильно, значение знал. Поручик – офицерское звание. Обычно, эти люди выполняли какие-либо поручения. Согласно же «Большому толковому словарю русского языка» Кузнецова, поручик в российской армии до 1917 года – офицерское звание рангом выше подпоручика и ниже штабс-капитана.
Поручик Ржевский в наше время был бы старшим лейтенантом.
|
Общество 
