Исповедь солдата
Дневник Героя Советского Союза Александра Семирацкого
 Читателю "Тувинской правды" вместе с автором публикации предстоит прикоснуться к солдатской реликвии. С каким нетерпением ждали родные и близкие письма с фронта. Сейчас они бесценны, каждое — настоящий раритет. А каким словом определить ценность военных дневников? На фронте их вели редко, за исключением, разве что, военных корреспондентов. Герой Советского Союза Александр Семирацкий — один из тех редких фронтовиков, который не только вел дневник, но и сохранил его для нас.
Две тетради сокровенных записей предвоенных и военных лет не затерялись. Спасибо семье сына героя Александра, которая бережно хранит его долгие 65 лет. Вот они, перед нами, — уникальная реликвия лихолетья. Написаны ровным красивым почерком без единой грамматической ошибки.
Начальная запись в первой тетради сделана 12 марта 1939 года, когда Александр учился в 9 классе.
12 марта 1939 года.
 «Был на демонстрации в клубе. Все очень не понравилось. За исключением одной особы женского пола, красивой на вид».
В дневнике этого года — отчет о том, как прошел день, что случилось в школе, какие получил оценки, сообщения о домашних делах. Например, «копал огород под картошку, косил сено, колол дрова». Дневник — безмолвный свидетель его трудолюбия, заботы и беспокойства о родителях, о сестре Гале, которая была инвалидом с детства. То и дело на страницах появляются записи с его рецензией на каждую прочитанную книгу, а прочитал он, судя по дневнику, почти всю классику русской и иностранной литературы.
6 апреля 1940 года.
«Сегодня на уроке литературы обсуждали мой любимое произведение М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Преподаватель Е.М. Базанова отрицает геройство Печорина, но я не удержался от едкого вопроса и, как всегда, остался при собственном мнении. Были неприятности.
Также имел свой взгляд на просмотренные фильмы того времени. В кино ходил чуть ли не ежедневно. Много места в дневниках Александр уделял отношениям с девушками. В кого влюбился, кто понравился… И тут нет ничего удивительного. Молодость! Так было, есть и будет. Кстати, он и сам к своим частым увлечениям относился критически.
15 января 1941.
Если сейчас посмотреть все памятные тетради, то легко можно убедиться в том, что подавляющее большинство этих записей посвящены моему отношению с девушками. И, действительно, девушки больше всего занимают мои мысли. Но это не значит, что я не занимаюсь чем-то другим, что меня ничего другое не интересует. Даже напротив, с увлечением учу уроки, читаю газеты, книги, работаю над собой, сообразуясь со временем. Еще избран председателем первичной школьной организации ОСОвиахима (затем переименованной в ДОСААФ). Правда, работу немного запустил. Надо исправляться. Думаю вступить в комсомол. Это сейчас необходимо для будущей репутации.
 Хотя два года назад был другого мнения. Но, повзрослев, понял, что надо.
21 апреля 1939 год.
После уроков приглашали на комсомольское собрание, принимали в комсомол. Но не приняли. Из-за того, что я сказал: иностранное обмундирование лучше советского. Ну и хорошо, я и не хотел.
20 мая 1939 года.
Приглашали снова в комсомол, но я не согласился. Не могу терпеть фальши.
Очевидно, врожденное чувство справедливости не позволяло ему говорить обо всем открыто, и он переносил мысли на бумагу. Попади эти записи в то время в ОГПУ, ему бы не сдобровать, отправили бы на Колыму. Особенно за следующую запись.
1 января 1940 года.
В течение 1939 года мировая обстановка сильно изменилась. В этом году закончилась война с Испанией, продолжавшаяся больше двух лет. Разгорелась сильнее прежнего война в Китае (Японско-Китайская), а Польша, как государство, перестала существовать. Вследствие захватнической политики двух агрессивных государств: Германии и СССР. Этот хищнический раздел Польши вызвал англо-франко-германскую войну. Политика СССР обогатиться за счет других государств вызвала войну СССР с Финляндией. Я пишу правду и только правду, я буду всегда на стороне правды. Тем не менее, я люблю свою родину и буду защищать ее до последней капли крови.
28 апреля 1940 года.
Пасха! Да, я с гордостью говорю об этом празднике, потому что он создан народом, а может, и Богом.
29 апреля 1940 года.
Сейчас экономическое положение семьи самое критическое из каких-либо существующих положений с 1937 года. Уже три месяца толпы народа стоят в очереди у ларьков, ссорятся друг с другом из-за каких-то двух булок черного хлеба (больше в одни руки не дают), цены на продукты подскочили вдвое.
Точно такое же происходило не только в сороковые, но и в пятидесятые годы. Наше поколение, родившееся перед войной или вначале войны, также ежедневно занимало очередь за хлебом с пяти утра. И вдруг при Хрущеве вначале 60-х появился хлеб, да еще в столовых и бесплатный. Из крайности — в крайность! Правда, это продолжалось недолго, вскоре снова появился дефицит.
1 мая 1940 года.
Праздник! Город цветет, но культурного слишком мало. На каждом шагу пьяные. Ругань, брань, драки… Демонстрация прошла не слишком активно, было мало народу.
26 мая 1940 года.
Последний день учебного года. Отметки четвертные и годовые хорошие. С учителями и всем классом сфотографировались. С Сашей Ященко гуляли по городу.
Сашка — это его школьный друг, который случайно попал на его могилу в Польше и сообщил родителям о месте захоронения Александра.
Так закончилась школьная жизнь героя… Десятый класс ему закончить не удалось. Призвали в армию. Как это было, он пишет уже во второй, военной тетради дневников.
23 июня 1941 июня.
Второй день войны. Чертовски тихо идет время. Мне очень трудно жить вот так, в состоянии невесомости. Что делать, не знаю. Или пойти добровольцем на фронт, или подать заявление в военную школу? Но если даже подам заявление, то это будет означать, что иду добровольцем.
А как бы этого не хотелось. Почему? Я люблю СССР, как родину, и буду защищать ее. Но как отнесутся к этому родители? Особенно мама. Она не поймет меня и не вынесет такого моего поступка. У нее слабое сердце. Но чем я могу ей помочь? Придется ждать, как все сложится.
В этом — вся сущность Александра. Он всегда в первую очередь думал не о себе, а о других. Особенно о своих близких, родителях, о сестре.
27 сентября 1941 года.
Я все жду повестку в армию. И, конечно, я ее дождусь. Но важно здесь то, что такое двухмесячное ожидание нарушает все мои планы. Жду не потому, что стремлюсь к быстрейшему приобретению военного искусства, а потому, что эта медлительность отправки делает меня нахлебником, что чувствительно может отразиться на материальном положении мамы. И даже если для нее это малозначительный факт, то все равно своему положению не радуюсь. Стыдно ничего не делать.
Вот бы с кого брать пример современным, великовозрастным деткам, порой до 50 лет сидящим на шее родителей и живущим за счет их пенсии.
13 декабря 1941 года.
Наконец-то получил повестку на 26 декабря 1941 года. Сейчас в Новосибирске, впервые так далеко от дома. В филиале Московского Краснознаменного пехотного училища. Ездили в Кемерово знакомиться с летной школой. Просили перейти к ним, но я не согласился. С детства мечтал стать моряком, но раз не получилось, буду учиться в пехотном училище. Из Кемерово снова вернулись в Абакан, а потом в Новосибирск.
8 февраля 1942 года.
Я уже в Москве. Впереди военная жизнь в столице. Занятий очень много. Но это не страшно. Постоянно беспокоит чувство голода. Но еще больше беспокоит холод. Постоянно мерзну, хотя и сибиряк. Но бывалые солдаты говорят, будто это рай по отношению к тому, что испытаете на фронте. Пока не знаю.
Узнать Александру пришлось очень скоро.
21 июля 1942 год.
Лето проходит. У меня сейчас самый счастливый возраст — 19 лет. И что же? Для этого возраста ни одиной счастливой минуты. Да-да, безусловно, ни единой. Живу в лагере, жду выпуска.
23 июля 1942 года.
Состоялся выпуск, с этого дня я лейтенант. Выехали из лагеря в расположение Волховского фронта. (Кстати, его отец Антон Антонович в это же время воевал рядом, на Ленинградском фронте).
Прибыл в отдел кадров. Жду назначения. Здесь отвратительное место, а погода и того хуже. Постоянно дуют холодные ветра. Как хочется побывать дома!
29 июля 1942 года.
Из штаба полка направлен в 311 дивизию 1067 стрелкового полка, сразу командиром роты. Нахожусь с ротой в обороне и привыкаю к тому, что постоянно нахожусь на краю гибели. Но пока Бог миловал. Из моей роты погиб всего один человек от осколка мины.
24 августа 1942 года.
Ребята в основном хорошие. С такими можно драться и на передовой. Но в семье не без урода. Есть и такие молодчики, которые готовы перейти на сторону противника, а отвечать придется мне.
Как в воду смотрел комроты. Забегая вперед, прочитаем выдержку из дневника от 25 апреля 1943 года.
Я — капитан. Расту. А в капитанском чине уже успел получить выговор. Неприятно. А дело вот в чем. Два моих бойца изменили родине, покинули пост и дезертировали. Хочу назвать их имена: Лит и Хадыкин. До этого момента мне приходилось только слышать о дезертирах, а теперь такое случилось и у меня. Гадко и подло поступили. А мне пришлось за них отвечать. Вызвали на военный совет, где генерал Рогинский дал выговор и пять суток ареста. И тут же командир дивизии вручил орден «Красной звезды». Словом, как в пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».
5 января 1943 года.
Прошлый год в это время мучился в училище, мерз, недоедал. В то же время находился в безопасности. Сейчас в любую минуту и даже секунду можно распрощаться с жизнью. Тем не менее, я хочу в этой войне сыграть большую ответственную роль. Я часто задумываюсь об этом. Сумею ли?
Конечно же, сумел. И сделал даже больше, чем предполагал. Не задумываясь в ответственный момент, отдав самое дорогое — жизнь. Спасибо тебе за все, что ты сделал для нас, Саша!
3 февраля 1943 года.
Хотелось бы, что бы мои дневники несмотря на невзгоды уцелели. Ведь действительно интересно будет читать их в совершенно других условиях, когда жизнь не будет зависеть от малейшего случая. Сейчас намечаются большие успехи на фронтах, думаю, в войне виден большой просвет. Скорее бы эта чертова катавасия закончилась.
Я вначале нисколько не дорожил жизнью (жалко было только родителей), стремился только в исключительную опасность, а вот теперь жизнь мне кажется прекрасной, и умирать не хочется.
Все фронтовики рассказывают: действительно, в первые дни войны пренебрегали опасностью, стремясь в самое пекло. А вот когда почувствовали, что победа близка, стали больше дорожить жизнью, каждому хотелось дожить до победы. Но не всем удалось. Александр погиб всего за три месяца и девять дней до окончания войны.
22 февраля 1943 года.
Наша дивизия в срочном порядке снялась с занимаемых позиций и была переброшена в наступление на Смердинский укрепленный узел. Сейчас все позади, но многое запечатлелось в памяти.
Мне пришлось наступать на ровном пляже. Огневые точки артподготовкой подавлены не были, потому потери были большими. Из 100 человек моей роты в живых осталось только 23. Погибли замечательные товарищи. Мой заместитель по строевой части старший лейтенант Жолков, все командиры взводов. Подвергался большой опасности и я, но судьба распорядилась по-другому, остался в живых. Сейчас находимся в захваченных немецких землянках. В них намного уютнее, чем в наших. Очень много разных вещей.
Взяли много пленных. Сами немцы воюют уже плохо, да и выглядят неважно. Все, с кем мне пришлось общаться, в один голос заявляют: «Гитлер капут». Удивляюсь себе. Я никогда не участвовал в сражениях, но справился прекрасно. Присутствие духа не покидало меня ни на минуту. Кругом стоны, окровавленные, но еще живые тела. И трупы, трупы, трупы… Приходилось даже прикрываться трупами. А что делать? Сплошной ад.
Ничего не скажешь: действительно, ад! И такое пришлось пережить юноше, которому не было и 20 лет. Ведь он родился 6 декабря 1923 года.
1 апреля 1943 год.
Сейчас у меня действует разведка по захвату «языка». Это не впервые, поэтому уверен в успехе. Сейчас такое положение, что нужно все знать о противнике. Несколько неблагополучная обстановка на других фронтах. Могут произойти изменения и на нашем участке. Сюда немцы могут перебросить дополнительные силы.
15 августа 1943 года.
Дивизия вступила в бои, сменив 25 стрелковую дивизию. Захватили высоту 40,7 и дорогу, идущую на Мишкино — Поречье. Утром форсировали речку Черная и укрепились на другом берегу. Был введен в бой 1071 стрелковый полк. Наша дивизия прорвала оборону и одним батальоном углубилась на два километра. Но в результате плохого обеспечения с флангов прорвавшийся батальон был отрезан в узком коридоре прорыва, и вся операция свелась только к разведывательному поиску. Бой длился весь день, потери составили 260 человек. Два полка с задачей справились, попав под обстрел. Командир 1071 стрелкового полка полковник Новиков от занимаемой должности отстранен.
26 августа 1943 года.
Дивизия была выведена из боя, передав все 18-й строевой дивизии. Меня полковник поощрил и дал отпуск. Но когда поеду — не известно.
И вот последняя запись в дневнике.
13 декабря 1943 года.
Вот уже 14 дней я дома. Какое это счастье — посмотреть родителей! Для них я кое-что сделал. Просто не ожидал, что так удастся. Но еще не решился квартирный вопрос. Мне очень хочется устроить их получше, а для этого нужно выжить.
Дома не был — меньше думал о доме, а вот теперь… Завтра уезжаю, как-то неприятно. Все, дневник оставляю здесь.
На этом его записи заканчиваются. С 1944 года сохранились только письма. Неизвестно, продолжал ли он вести дневник в 1944 году. Хотя можно предположить, учитывая его романтическую натуру и любовь фиксировать события на бумаге, что была у него и третья тетрадь. Но после гибели, конечно, она не сохранилась.
Но уже то, что оставил нам в наследство этот неординарный человек, заслуживает особого внимания. Вот такой ценой досталась нам ПОБЕДА!
Вячеслав Хопров
|
Общество » Моя Победа 
