|
 Тувинский
хөөмей был достойно представлен на Международном фестивале по горловому пению,
который проходил с 6 по 10 июля 2016 года в г. Ховд Монголии. Победителем и обладателем
Гран-при фестиваля стал Игорь Кошкендей, Народный хоомейжи РТ, директор Центра
тувинской культуры.
Кошкендей Игорь — личность незаурядная, про которого без малейшего сомнения
можно сказать, что это Музыкант
с большой буквы.
Его биография начиналась в небольшом поселке Арыг-Узуу Улуг-Хемского
района, где он и вырос. Родился 16 августа 1976 года. В свои юные годы работал
с отцом в поле, увлекался техникой. Как сообщил мне его отец во время
этнографических экспедиций: «Игорь мой, человек очень мягкий, с традиционным
воспитанием. Никогда никого не обидит, «Чыткан хой тургуспас» (Лежачего барана
не обидит). Слух у него потрясающий. Что услышит, точно так и извлекал. Трактор
заведешь, звук он ловит на ходу. Звукам техники подражает с любовью. Я думал, что мой
сын унаследует
мою профессию. Выучится, я думал, на механика
или другую техническую профессию. Любил копаться в технике. Чуть что сломается в
тракторе или машине, он тут как тут. «Диагноз» ставил лучше, чем инженеры с высшим образованием. А стал музыкантом, тоже
хорошо! Пусть служит своему народу».
А мне выпала честь с этим «слухачом» участвовать на Международном
фестивале в Монголии. Нас попросили принять посильное участие в
егопроведении. Научная часть Международного фестиваля горлового пения
монголов проходиал в
сумоне Чандмань, откуда выходят, как они говорят, настоящие горловики. В
научной части приняли участие творческая интеллигенция культуры и искусства и
сам губернатор аймака, другие представители госаппарата, приехавшие из Улан-Батора.
Кроме
монгольских исследователей были ученые из Германии, Франции. В докладах представляли
свои суждения по особенностям мелодических приемов монгольского горлового
пения.
Главный
дирижер симфонического оркестра Г.Цыден-иш изложил в «предварительном отчете»,
что сделано в предыдущие годы и о значении сравнительного исследования для изучения
исторической эволюции музыкальных форм Монголии. Ученые излагали свои
наблюдения, говорили, что структура горлового пения монголов может быть решена
только в результате углубленного исследования говоров, обрядов и местных форм
традиционной поэзии.
Оценив все
сделанное, было рекомендовано обеспечить развертывание дальнейшей
собирательской и исследовательской работы на более высоком качественном,
соответствующем уровне современной науки. Об исполнении народных песен - говорили, что петь надо не в том виде, как они звучат в быту, а в
свободных, далеко не всегда выдержанных традиционных песенных стилях.
Музыкальное искусство монголов развивается на почве традиционной вокальной и
инструментальной музыки.
На следующий
день мы приехали в г.Кобдо, куда съезжались самые сильные исполнители и
творческие силы. И конечно наши горловики старшего поколения, среднего и малыши, выступили хорошо.
В связи с этим
хочу сообщить общественности об Игоре Кошкендее, так как он получил самую престижную
Международную награду в области горлового пения и 20 миллионов тугриков и всем
раздал. Он не высокомерный. Скорее уединенный, отстраненный и отрешенный, что
ли, от суеты и каких-то актуальных суждений. Обособленность очень важна для
творческого человека. Он очень тонко и талантливо озвучил свою внутреннюю
эмоцию. Благодаря его исполнению все поняли, что представляет тувинский хоомей.
Он подарил сильное эмоциональное переживание, чувство неподдельной радости
всем, кто пришел на состязание. Захватил всех своей харизмой, моментально
возникло притяжение, возросло взаимопонимание между зрителями и исполнителями.
На первый раз,
искушенному слушателю кажется, что горловое пение монголов
и тувинцев похоже, но когда
вслушиваешься, в них есть очень большое различие «по
глубине» (а не в
смысле внешней формы и жанров). Исполнению горлового пения Кошкендея
предшествует каждому стиху песни только в напевах с ритмически выделенных
рефреном, отсюда большая вариантность (особенно при модуляциях).
Он обладает абсолютным поэтическим слухом и чуткостью к
тексту песен. Кошкендей доказал глубину тувинского хоомея своеобразным
двух-трехголосием. Сделав несколько медленных вдохов и выдохов, он на мгновение
закрывал глаза и погружался в свой внутренний мир, с помощью инструмента. Через
особое
внутреннее побуждение он показал ритм хоомея с виртуозной игрой на игиле, так
как инструмент игил – это часть исполнителя.
Самое удивительное,
что в этой игре отркрывались секреты именно тувинского хоомея, с сугубо национальным оттенком. Не все люди умеют
излагать свои мысли устно. Ведь вся информация о его ощущениях игры на игиле
стекается в мозг, именно он является главным «органом наслаждения». От его игры
на игиле зрители получали множество данных об эмоциональном состоянии
исполнителя. Мгновенно ощущали тонус его мышц, понимали, какие они
расслабленные или напряженные. Игил – это превосходный инструмент для
внутреннего преображения на пути самореализации и не модернизированный, как
монгольский морин-хуур. Сила игила – в его способностях, он защищает дух от рассекания. Стоит найти резонанс
между хоомеем и игилом и можно увидеть путь к центру исполнителя, к его собственной личности.
Меня
приглашали в жюри, но, я же знаю, что лучше И. Кошкендея, никого нет, как бы они
красиво не были одеты (костюмы у монгольских исполнителей и у китайцев просто
потрясающе смотрятся!).
Это надо учесть нашим ребятам. Мне исследователю не обязательно светиться в
жюри. Испорить с другими не к чему. Монголы говорят, не надо говорить обертонное
пение, а надо говорить «национальное пение хоомей». В этом они правы. Так поправил дирижер симфонического оркестра,
участник жюри.
Кошкендей на
одной значительно распространенной песне сумел показать коллекцию из пяти
вариантов хоомея. Игил в его руках не пел, а просто плакал. Если
вслушаться в его исполнение, становится понятно, что это не просто случайные
импровизации – а это логика музыкального мышления хоомейжи и всегда
находящееся, нужное воплощение звучащей материи тувинских народных песен.
Просто гениальный случай! Меня саму заинтересовал вопрос исследования такой
вариантности, сложившейся от импровизированного пения в старину. Диапазон
любого приема хоомея или каргыраа чаще не превышает кварты, квинты. В основном
все звуки вращаются в пределах устойчивой терции даже со случаями понижения на
полутон. Певческий инструмент Кошкендея т.е. грудная полость и голосовые
связки, как и все инструменты воспроизводят призвуки. При таком глубоком приеме, при воспроизведении одного певца трехголосие
внешне едва уловимо, как и перекрещивание звуков, и
звучащие изредка
органные звуки.
И. Кошкендей
потрясающе извлек эти звуки. Причем один и тот же звук буквально через минуту модулировал в совершенно «другой голос». Что касается
традиционных музыкальных инструментов у монголов, в современном быту не
удерживаются тембры, которыеассоциировались с древними бытовыми представлениями, так как морин-хуур как бы
красиво не звучал, он модернизированный инструмент, многие призвуки теряются,
так как виолончельный звук не берет традиционный звук, а это очень жалко. Хотя певцы хорошо исполняют свой
традиционный хоомей.
Ассоциативная
связь инструментальных наигрышей с древними воззрениями не сохраняюеся, так как наигрыши на морин-хууре не звучат в том инструментальном тембре, который
прямо и непосредственно осознается в духе или иных семантических
представлениях. Когда этасвязь утрачивается, тембр начинает основываться по иному, в отрыве от первоначальных
семантических ассоциаций.
Так получилось
со многими сохранившимися в современном быту инструментальными наигрышами
монгольских исполнителей. И. Кошкендей на подобных в
быту модификациях традиционного
фольклора, утратившего ту общественную функцию, которую он имел в прошлом, но
приобретшего новую(соответственно изменив частично некоторые особенности своей формы), достаточно
наглядно доказал, что песни и инструментальные наигрыши традиционного
фольклора, органически вросшие в новый быт с инструментами тувинцев, надо
рассматривать не вне, а в их взаимосвязи с той функцией, которую они имели еще
в далеком прошлом.
С такой игрой
он сделал сенсацию! По фестивалям мы узнаем о впечатлениях, будораживших нашу
жизнь. Чьё горловое пение сильнее: китайское, алтайское, хакасское, монгольское
или тувинское. Все-таки надо знать в дальнейшем. Это совершенно разные
национальные жанры? Не надо их в одну кучу сваливать. Но о внутреннем его течении остается только догадываться. О чем тут
спорить-то! Монголия не была основной средой этой культуры. Знаменитую монгольскую
«Уртын дуу» никто так не исполнит, как поют монголы. Это гениальное
произведение. Так и с тувинским хоомеем. «Тувинец то, что думает, о том и поет, без всяких подражаний» – писал
Н.Ф. Веселков в 1871 году. (Известия ИРГО,1871, т.VI.113.)
Не даром И.
Кошкендей сказал,пусть будет рваный, но чистый костюм. Но это мой костюм. Так и здесь, если у нас общие степи, это
не значит что, песни должны быть общими. Жизнь Монгольского государства
определялась в большей степени перемещением разных народов. Многие певцы странствовали
по иным дорогам: тувинцы, алтайцы, хакасы, китайцы. Собственно устная стихия
музицирования, которая в тот момент не разделялась еще на самостоятельные «континенты», дошла до
нас сквозь века побегами фольклорных песенных традиций. Столь сильной,
насыщенной, при всех переменах быта и общественных состояний она донесла себя до начала ХХI столетия среди
тюрко-монгольских народов. Процесс это был, по времени протяженным и
неоднородным.
Из
проведенного фестиваля я сделала вывод: ритмика, лексика и повороты сюжета,
цепной повтор у многих иностранных исполнителей постоянно перекликаются с
тувинской традицией. Это не допустимо. Особенно у исполнителей из с.Чандмань.
Интересны инновации: монгольские исполнители стали петь без фонограмм.
Сопоставление с формой протяжной песни, поиски параллелей в различных песенных
традициях – задача слишком увлекательная и требует специального исследования.
Зоя Кыргыс, доктор искусствоведения
|
|
Культура 
