|
 Человек с именем святого рассказывает о том, как рискуя своей жизнью, защищал Родину и шел к Победе
«...Я вот всё думаю: как жив остался? Сколько раз погибнуть мог, но всегда что-то спасало. Отступала смерть, или я до нее не доходил? Один раз даже шел ей навстречу. Но комвзвода спас…»
Ветеран Великой Отечественной войны Георгий Васильевич Абросимов помнит ту войну, как будто это было вчера. Почти всё. В деталях. Но признается – всё произошедшее осознал только лет через пять после окончания войны. В свои 88 лет он с легкостью называет места, в которых приходилось воевать, имена сослуживцев, командиров - всех, кто был в это страшное время вместе с ним. Война оставила в его жизни, как и в жизни всего советского народа, неизгладимый след. Та война, после которой он остался жив…
Счастливое детство
 Родился Георгий Васильевич в 1926 году в Бай-Хааке. Несмотря на почтенный возраст, детство свое он помнит отчетливо и называет его счастливым. Как и все в деревне, семья занималась сельским хозяйством – сеяла хлеб, держала скот и не знала, что такое голод. В школу пошел в 10 лет – тогда в первый класс принимали в этом возрасте. Всех своих учителей ветеран помнит до сих пор – может назвать имя, отчество и фамилию каждого. «Была у нас учительница – немка Герц Александра Александровна, она преподавала русский язык, - вспоминает мужчина. – А отец хорошо знал немецкий, он во время Первой мировой войны попал в плен и жил пять лет в Германии. Я хорошо запомнил, как они всегда спорили - тогда как раз был заключен пакт о ненападении между Советским Союзом и Германией. Отец говорил, что немцы обманут и всё равно на нас нападут, а она не соглашалась». Ошиблась.
Вчера началась война…
Новость о начале войны застала пятнадцатилетнего Георгия Васильевича по дороге в поле, когда он поехал пахать. Это был понедельник, вспоминает ветеран. По пути его окликнул знакомый мальчишка и сказал, что вчера началась война. Но Георгий Васильевич не придал этому особого значения: война – это где-то там, далеко. А он здесь, его родители, четыре сестры, дом, чистый воздух, речка, лес, поле… Ничего не случится, беда обойдет стороной.
В один из декабрьских вечеров 1943 года приболевший отец отправил его вместо себя в клуб на собрание, попросил послушать, о чем мужики будут говорить. Паренек пошел. Когда собрание, на которое 17-летнего подростка не пустили, закончилось, к нему подошел председатель сельсовета и сказал передать родителям, чтобы собрали чашку, ложку, вещи и через три дня привезли сына в Кызыл. «Я обрадовался, что в Кызыл поеду, - вспоминает ветеран. – Дома отцу все рассказал. Они с матерью сразу все поняли и больше спать не ложились. А мне что? Ничего не понял, спать лёг. Вот так меня забрали на войну, прямо из школы, из седьмого класса».
Ворота в СССР
Из Бай-Хаака в Кызыл на лошадях добирались два дня – здесь на месте филармонии был сборный пункт. Всех ребят из его деревни отправили в городской ресторан, который был в здании нынешнего магазина «Азас», получать сухпаек – мешки весом около 10 кг. Но Георгий Васильевич решил, что это подарки: радовался – мало того, что Кызыл посмотрел, так еще и подарок дали!
А потом была зимняя холодная дорога в открытом кузове автомобиля «Зис-5» до «нулевки» - там, на старой трассе, что от Шивилига уходит влево, стояли пограничные столбы и символические ворота - деревянная арка, отделяющая ТНР от СССР.
Доехали до Абакана, а оттуда на эшелон – и в Тюмень. «Мы попали в пехоту - две с половиной сотни человек, - вспоминает ветеран. - Пробыли там до мая, приняли присягу. А потом нас построили и повели на вокзал. Идем мы по улице, а по обе стороны старики, женщины, стоят, провожают нас, плачут... Они всё знали, а я не понимал, что везут нас не в тыл, а на фронт…»
Доехали до военных лагерей Бершед, что недалеко от города Молотов – так в то время называлась Пермь. Солдат распределили в разные рода войск, Георгий Васильевич попал в артиллерию. Проучился там до июля, и отправили молодых ребят на фронт.
15 ночей без сна
В 40 км от Бреста на станции Жабинка остановились в лесу, там была развернута кухня. Солдат покормили, а потом пришли два офицера и всех «разобрали»: пулеметчики - в одну сторону, артиллеристы - в другую. Ночами вели к месту, где формировалась дивизия. Там выдали обмундирование, боеприпасы, боекомплекты, орудия - 45-миллиметровые противотанковые пушки, скомплектовали артиллерийские расчеты: в каждом по шесть человек: пять у орудия, шестой – ездовой. И снова шли ночами, куда – неясно. «За ночь проходили 40-45 км., - рассказывает ветеран Абросимов. – На ходу спали - держишься за пушку, идешь и спишь.
Когда проходили по освобожденной территории Украины, не было ни одной ночи, чтобы на нас не нападали бандеровцы. Наша дивизия шла к Восточной Пруссии. Это я потом, спустя годы, понял – нас специально берегли, чтобы бросить в бой уже на этой территории. Вот так и шли 15 ночей без сна, отбивались от нападавших. Пришли в Латвию, потом в Эстонию, там были так называемые «лесные братья» - такая же сволота как и бандеровцы».
Не боится только дурак
В одну из ночей выступили в сторону реки Неман - она разделяла советскую территорию от немецкой. «Должны были форсировать Неман, - вспоминает ветеран. – Мост был разрушен, и мы вместе с оружием и лошадьми переплавлялись на плотах. Вода мне показалась черной – не знаю почему, может от испуга, я ведь плавать-то не умел. И вот плывем, а мне страшно: если снаряд попадет - всё, утону. Только подумал, как грохот – в плот с пехотинцами попал снаряд, ничего не осталось».
Высадились солдаты на берег у города Шталлупенен (сейчас город Нестеров) – и в бой. Георгий Васильевич - заряжающий. Вместе с ним в одном расчете были парни разных национальностей - еврей, белорус, украинец и еще двое русских. «Тогда на национальности никто не обращал внимания, - объясняет ветеран. – Не то, что сейчас. Война вообще национальностей не разбирает. Все делали одно дело, никто никогда никого не унижал, были одной семьей. Мы бились рядом плечом к плечу, и вместе было не так страшно. Я все вспоминал наказ отца: он рассказывал, как воевал и всегда говорил: «Вперед не суйся, но и не отставай, в кучке всегда будь, со всеми». Прав он был.
Бой шел бесконечно, он не кончался, ни днем, ни ночью. Мы бились до тех пор, пока не заняли Шталлупенен. О чем думал во время сражения? Да о том, ранят меня или убьют? Было ли страшно? Не боится только дурак. Остальным всем страшно».
Одинаковые вши
«Единственное, что у нас с немцами было общее – это вши, - рассказывает Георгий Васильевич. – Я даже не помню, мылся ли все это время. В последний раз ходил в баню в мае или июне, когда нас только на фронт отправляли. Вот полгода толком и не умывался даже. В одежде завелись бельевые вши. Чтобы от них избавиться, нас всех раздели, натянули палатку – что-то вроде душа, под ноги решётки положили, а рядом было озерцо небольшое. Машина оттуда воду всасывала, прогревала немного и через шланг в палатку пускала. Зима, холодно, так мы и «грелись» пока наше обмундирование в прожарочной камере лежало».
Хочешь жить - прячься
«Много наших ребят полегло тогда, - вздыхает ветеран. – А меня смерть обходила. Один раз командир батальона приказал нашему расчету возле грунтовой дороги вырыть огневую. Там на штык возьмешь - земля, а дальше - камни. Хоть долби, хоть зубами грызи, а вырыть должен. А копали ночью, чтоб враг не видел. Окопали пушку, боеприпасы, сами окопались, лежим. Холодно, костёр не разожжешь. Мы вынуждены были как мыши в норах сидеть. Если заметят, то уничтожат, хочешь жить – прячься.
А недалеко лесок был, там среди деревьев огоньки мигают – вроде наша пехота. Говорю своему сослуживцу Леониду Тарасенко, что в лесочек схожу, хоть веточек наберу, постелить чтоб помягче, а он: и мне прихвати. А вокруг тишина, темнота – хоть глаз выколи. И вот метров на пятьдесят отошел и слышу: комвзвода у Тарасенко спрашивает, кто это пошёл? Тот ответил. «Верни его», - приказал командир. Я вернулся. Оказалось, что в той стороне, куда я шел, была не наша пехота, а немецкие танки! Еще бы минута, и я бы прямиком к ним пришел, - восклицает ветеран. - Если бы не комвзвода...».
Немцы уничтожили весь расчет
Под Шталлупененом Георгий Абросимов был ранен - побежал за боеприпасами, и его настигла пуля. Солдат упал в траншею. Было больно, но он подумал, что ударился об острый камень. Попытался встать и почувствовал нестерпимую боль, а по ногам потекло что-то теплое... Пуля прошла навылет сквозь обе ноги. Санитар, который оказался рядом, взвалил раненого к себе на плечи, Леонид Тарасенко взял его за ноги. Абросимова отнесли в санроту.
«Как сейчас помню, - рассказывает ветеран. – Гранаты и карабин отдал Тарасенко – не бросишь же, а тот стоит от меня метрах в пяти, заплакал... Я только в 1985 году узнал, что Леня прожил еще два дня после моего ранения – немецкие «Тигры» прямым попаданием уничтожили весь мой расчет... Никого не осталось».
После войны
Победу наш герой встретил в Ижевске в госпитале. Перенес несколько операций, прежде чем смог нормально ходить. Из госпиталя пошел на комиссию на пересыльный пункт, попал в танковое учебное подразделение. Позже в танковом полку получил специальность механика-водителя. Потом его отправили служить на Дальний Восток. Когда приехал домой в отпуск, в 1948 году, познакомился со своей будущей женой – Ольгой Яковлевной, с которой прожил 53 года. Демобилизовался в 1950 году. Закончил школу, учился в сельхозтехникуме на агронома, работал в сельском хозяйстве, а после заболел туберкулезом почек и вынужден был вернуться в Кызыл. Здесь 27 лет проработал мастером производственного обучения в десятой школе. У Георгия Васильевича три сына, 8 внуков и 15 правнуков. Жены нет в живых уже 13 лет...
Ветеран рассказывает, что война научила его не различать национальностей, правильному обращению с людьми, трудолюбию, бережливости.
Несмотря на возраст, он выглядит бодрым, на все смотрит с оптимизмом. Говорит, что живет так долго потому что не курит и не пьет. Перенёс инфаркт, мучает одышка. Но он не сдается. Если станет плохо – идет в гараж за токарный станок. Отвлекается – и боль проходит. Считает, что лучшее лекарство – это труд.
Радуется, когда школьники просят рассказать о войне. Но сожалеет, что это бывает не часто. А на День Победы вообще приглашают в несколько школ одновременно. Сокрушается – как тут «разорвёшься»?
Георгий Васильевич считает, что пока есть еще время, нужно как можно больше общаться с ветеранами. Чтобы, когда они все уйдут, мы не забыли об этой войне, об их Священном и Великом Подвиге...
|
|
Общество » Моя Победа 
