Людмила Волошина. Место рождения - станция Тока

Гример-постижер Национального музыкально-драматического театра им. В. Кок-оола, заслуженный работник культуры РТ Люд­мила Волошина скоро отмечает 40-летний юбилей творческой деятельности. Театром она прониклась давно и стала преданной ему безвозвратно. За эту преданность и талант её ценят и уважают.

Талант рождается в семье, поэтому я напросилась на встречу с мамой Людмилы Матреной Федоровной Тархановой, подарившей ей жизнь.

При первой же встрече эта милая женщина сразу же расположила к себе. Теплые, добрые и, несмотря на возраст, даже немного искрящиеся глаза… За чашкой чая мы долго беседовали, говорили о семье, детях, любви и верности, о жизни вчера и сегодня. С высоты своих лет Матрену Федоровну очень волнует отношение молодежи к семье. Нет у них ответственности ни к воспитанию своих чад, ни друг к другу, сетует она. Как-то всё у них просто получается, говорит она. Легко расходятся, чемоданчик взял и ушел. Мода пошла такая что ли — отец по выходным! А сам занимается воспитанием чужого ребенка!

Понимая, что о сегодняшних проблемах можно говорить и говорить, тем более с представителями старшего поколения, поспешила переключиться на другую тему. Ведь основная цель визита — в разговоре понять атмосферу, в которой росла и училась Людмила. Я спросила: а каковы были взаимоотношения у вас в семье, с супругом, кто главный? Она улыбнулась загадочно… И было видно, что перед глазами проплывали картинки её молодости. Торопить не стала, а немного погодя, она неторопливо продолжила:

— Я рано вышла замуж, в 16 лет… С Володей встретилась в парке, на качелях. Мы были втроем — моя подружка и её кавалер. Познакомились, стали дружить, и так целый год. Он мне сразу понравился. Я тогда уже работала в типографии, и подошло время очередного отпуска, что позволило чаще встречаться с Володей. Вскоре он предложил выйти замуж. Естественно отказала, молодая же… А жили они недалеко от нас в маленькой квартирке. И как-то раз, после очередной прогулки в парке, он предложил зайти к ним, мол, пиджак одену. Зашли. Говорит: мама, я не один, с женой… Я так растерялась и не могла сказать ни слова… Вот так я осталась с ним. Родные потеряли меня. Позвонили и сказали Володе — пусть идет домой. А Володя спокойно ответил, что она не придет больше, теперь она моя жена. Мама моя в это время лежала в больнице, на утро мы пошли к ней. Володя такой красивый, в белоснежном костюме попросил благословения у мамы… Пока тепло было, в кладовочке жили, а когда похолодало, переехали в дом. Кто главный был в семье? Конечно же, ОН. Да, всякое случалось. Разбирались по мирному. А порой случится какое-нибудь недоразумение — я бу-бу-бу, начну ворчать. Володя помолчит, помолчит… а потом раз по столу. Я замолкаю. Понимала, что в этот раз я не права. И всё. Надо просто доверять друг другу, спокойно разбираться и, конечно же, признавать свои ошибки. Мне кажется, нынче молодежь несколько избалована. В семье ведь нужно своих детей учить труду и учить ценить труд. Воспитывать так, чтобы они понимали: если что-то захочется купить — надо заработать. Современным деткам слишком легко всё достаётся. Тебе это надо — возьми, это надо — купим.

Хоть мы и рано поженились, у нас с Володей все ладно было, понимали с полуслова. Мыслили что ли одновременно… 55 лет прожили. А какую рубиновую свадьбу нам организовали наши дети. Мы ничего не знали... Предупредили только, что в такой-то день быть готовыми. К чему, зачем — не понимали. В назначенный день причесали нас, одели. Ничего не понимая, подъезжаем в ЗАГС. Все родные уже собрались в зале, ждали. В торжественной обстановке нас еще раз зарегистрировали, мы подписались в документах. Представитель ЗАГСа вдруг говорит: теперь молодые поздравьте друг друга. Мы растерялись, посмотрели друг на друга — и просто пожали друг другу руку. Наше рукопожатие вызвало дружный смех.

Вдруг она замолчала… Было желание как-то заполнить эту паузу в ее рассказе и задать наводящие вопросы. И в то же время понимала — мое вмешательство в размеренную жизнь Матрены Федоровны с расспросами — радостная для нее возможность вернуться в памяти к прожитой жизни. Ведь в суете несущихся дней нам часто не хватает времени просто посмотреть друг другу в глаза и поговорить.

За минуты непредвиденной паузы успела попробовать кусочек вкуснейшего торта. И Матрена Федоровна вновь продолжила свой неторопливый рассказ.

— Мы прожили с Володей 55 лет … я даже не знала, что это рубиновая свадьба. А тогда у нас ее не было… свадьбы-то… Собрались соседи, кто-то принес бражку, кто-то принес закуску… И всё. 3 июня 1954 года Людочка родилась. Родители мои после окончания контракта могли бы выехать на родину в Белоруссию, но они так были влюблены в Туву, в ее природу, в людей, что решили остаться в Кызыле. Отец увлекся рыбалкой. А когда меня со схватками увезли в роддом, помчался на рыбалку — внуку рыбу наловлю, мол. Так получилось, что в тот год в затоне, на правом берегу недалеко от Кызыла столько рыбы стояло. И на радостях отец наловил ее невероятно много. В честь внука он готов был накормить ею всех. А родилась девочка, и этот затон назвали в честь внучки — «Людмилин затон». Всякие байки потом шли. После выписки из роддома мы пошли в загс, зарегистрируйте, мол. А нам ответили, что вот стукнет тебе 18 лет — тогда и зарегистрируем. Мы-то согласны подождать, ответили мы, а вот дочку-то надо… посмеялись... А потом и брак зарегистрировали, и дочку тоже. Всё просто и даже не интересно, вроде бы. Так нет, жизнь прекрасна.

Матрена Федоровна вновь замолчала. А я вспомнила слова Люды, она говорила о родителях — точное попадание судьбы, поистине две половинки встре­тились. И может быть наша очередная пауза в разговоре — это внутренний диалог с мужем — Владимиром Васильевичем Тархановым, который покинул этот мир несколько лет назад. А может в памяти Матрёны Федоровны возник образ сына Сергея… О нём я не спрашивала преднамеренно, материнское сердце еще болит.

Сын был художником. Помылся, побрился, лег на диван и не проснулся. Сердце остановилось. Это были трудные времена: не востребованность, безденежье, отсутствие материалов, неудовлетворенность… И сердце художника не выдержало.

Людмила в это время была на рыбалке, но сердце трепетало, волновалось. Она не понимала своего состояния. И вдруг из проплывающей мимо их стоянки баржи сквозь шум реки и мотора раздаются крики людей. Ветер донес лишь одно имя «Сергей», и Людмила поняла…

Тяга к творчеству у него проявлялась ещё в школе. Сначала он лепил. Однажды Сергей удивил своих одноклассников своим творением — слепил мотоциклиста до мельчайших подробностей. Именно благодаря Сергею отец семейства Владимир Васильевич вернулся к живописи. А получилось так, что по молодости Владимир Васильевич занимался живописью и написанные им картины были востребованы. Первая его работа — «Портрет матери». Живопись для него — радостное увлечение. Но случилось несчастье — пожар. Во время ремонта в квартире краски, мольберт, кисти и многое другое перекочевало в кладовку. Во время пожара часть его богатства сгорела, а что-то просто украли… Это сегодня всё есть, а тогда трудно было приобрести масленые краски и кисти. Начинать с нуля не было возможности, и Владимир Васильевич с тех пор перестал писать картины. Когда он ушел на пенсию сильно заболел, и эта болезнь его подкосила. Он потерял интерес к жизни, все чаще и чаще посещали мрачные мысли. Сергей приходил к отцу вроде как посоветоваться и ненавязчиво подсовывал ему то холст, то краски… Постепенно Владимир Васильевич увлекался работой и забывал о болезни. Одна картина, вторая… Стали покупать. Сергей заставил отца работать, а сам не выдержал, ушел… После смерти сына Владимир Васильевич решил всю выручку от картин откладывать на памятник.

У Людмилы и Сергея художественный дар, конечно же, от отца. Владимир Васильевич был талантлив от природы. Его семья в 1947 году приехала в Туву из села Завьялово Алтайского края работать на прииске. Его мать Анастасия Ивановна в то время работала у прокурора. Тот, увидев, что у мальчика тяга к рисованию, давал ему бу­магу и карандаши. Когда стал учиться в школе, изрисовывал все тетрадки. Уже в первом классе прямо на школьной доске к изумлению всех рисовал мелом картины по заданию учительницы.

Он окончил при изостудии Дома народного творчества вечернее художественное отделение. Учился с известными в Туве художниками Иваном Туренко, Валерием Солдатовым и Юрием Деевым, Левертовской.

Работал в кинопрокате оформителем, сначала — в кинотеатре им. ХХХ лет ВЛКСМ, который находился на углу улиц Чульдума и Кочетова, где сейчас расположена площадь Арата. А в 1961 году распахнул двери кинотеатр «Найырал» — первый в Туве с широким экраном. И с этого времени Владимир Васильевич вместе со своим коллегой Тимофеем Петровым начал работать в новом кинотеатре.

Прописанные рукой Владимира Ва­си­льевича красочные афиши «дышали», «жи­ли». Они действительно привлекали и заставляли остановиться. А как разрывалось сердце художника, когда фильм снимали с проката. Надо было готовить афишу на следующий фильм. Художник Тарханов, перед тем, как сделать первый мазок перед грунтовкой щита, мысленно прощался со своей работой. И так на протяжении многих лет…

В то время кызылская реклама была признана самой лучшей в сибирском регионе, имена художников В. Тарханова и Т. Петрова стали известны далеко за пределами родного края. Это были самые насыщенные творческие годы. Работа художника Владимира Васильевича Тарханова была высоко оценена и отмечена высокой наградой — знаком «Отличник кинематографии СССР».

Мама Матрена Федоровна начала свою трудовую деятельность с 14 лет в печатном цехе типографии. Сначала — ученицей, а затем — печатницей. Проработала там около двух десятков лет, но тяжелая работа дала о себе знать. Пришлось искать работу более легкую, без физических нагрузок. Рыбинспекция, бухгалтер, директор кинотеатра — это места её дальнейшей трудовой деятельности. Но где бы она ни работала — всюду её помнили как чело­века добросовестного и доброжелательного.

В далёкие 30-е годы по всему Советскому Союзу шла вербовка рабочих и специалистов на строительство Усинского тракта. Важной транспортной артерии, которая позволяла ТНР осуществлять внешние связи с Россией. Из Минской губернии Белоруссии в Туву приехали и родители Матрены Федоровны. Девичья фамилия её была Морозова, но могла быть и Егорова. Её дед на старости зимой и летом надевал шубу и валенки. Вся деревня кликала его «дед мороз», «дед мороз»… Так его кличка переросла в фамилию, и стали они Морозовы.

Родителей Матрены Федоровны направили работать в строительный поселок «Станция Тока». Это место, где сейчас любят отдыхать кызылчане, — станция «Тайга». В те далекие времена это был настоящий поселок с пекарней, медпунктом, магазином и баней. Родилась Матрена Федоровна 21 ноября 1936 года. В этот год зима рано пришла, и было очень холодно. Родители решили, чтобы не морозить дитя, для регистрации поехать позднее. Лишь весной им удалось приехать в Кызыл. В ЗАГСе поругали и в свидетельстве о рождении всё-таки записали дату 28 мая. По сей день Матрена Федоровна отмечает два дня рождения — михайлов день, и день пограничника. А в паспорте так и записано было — место рождения «Станция Тока», лишь при замене на новый паспорт надпись была изменена на «Станцию «Тайга».

За окном уж стемнело, а мы всё сидели, чай пили и беседовали. Постепенно вновь вернулись к Людмиле. Матрена Федоровна рассказала историю о поездке Людмилы в Венгрию на свидание со своим одноклассником — женихом Александром Волошиным. А я призналась ей, что мне всегда нравился гримерный цех, это особенное место в театре. Здесь царила не только атмосфера творчества, главное — здесь царила атмосфера доверия, сочувствия, открытости и доброжелательности. Миссия гримеров в театре — добрые волшебники. В нашем театре такая добрая фея — Людмила Волошина.

Матрена Федоровна с любовью продолжала рассказывать о детях, внуках, их шалостях и увлечениях. Говорила, что у одной из внучек Людмилы проявляются способности к художественному творчеству. И очень надеется, что она пойдет по стопам бабушки и станет художником.

Да будет так, подумала я. И еще я подумала — пусть Матрена Васильевна не писала картины. Но она была художником семейного счастья, и кистью служило большое светлое сердце матери.