Локомотив с электронной начинкой

Мы не называем его имени. И это понятно. Никто в криминальном государстве не может быть уверен в своей безопасности, пока поджигают редакции и безнаказанно избивают редакторов, как это случилось с редактором "Тувинской правды" О.Гавриловым.

- Когда и кем вы работали?

-Я работал сначала разнорабочим, потом учеником, потом оператором разрыхлительной линии прядильного цеха с августа 1998 по март 2000 года.

Как раз в августе 1998 начались завершающие работы по монтажу в прядильном цехе. Пропускали шерсть, пытались делать пряжу. Первой пустили тувинскую шерсть. И она оказалась негодной - плохо промытая, много коротких волокон, да и сама по себе короткая. Пришлось закупать шерсть с Черногорской фабрики. Так Черногорск и снабжал нас сырьем. И, по-моему, снабжает до сих пор.

- Но ведь фабрика строилась с расчетом на использование местного сырья? - Да, но оно не пошло.

Так же не пошла и монгольская шерсть, партию которой однажды закупили. Мало того, что плохо мытая. Монголы метят своих овец гудроном, эта дрянь налипает на валы чесальной машины, на валики следующих машин, шерсть и пряжа начинает прилипать к ним, и получается черт знает что. Чистильщики оборудования и мастера измучились очищать детали от неё. В конце концов остатки этой партии закинули в дальний угол склада и больше её не трогали до пуска цеха ПОШ (первичной обработки шерсти. А попросту - мойки). Попробовали помыть в щелочи бесполезно, все равно гудрон до конца не растворяется. Куда её потом дели - не знаю. - Значит, фабрика работает на шерсти, закупаемой в Черногорске?

- Да. Одно время покупали её по бартеру: мы им нашу, тувинскую шерсть, их оборудование с ней работает, а они нам - свою. Потом - только за деньги.

- А почему немецкое оборудование, которым так хвастался Ш.Д.Ооржак, нашу шерсть не берет?

- Оно и черногорскую шерсть "переваривает" с трудом. Это оборудование рассчитано на шерсть высшего сорта, тонкорунную. А у нас шерсть - грубо- и полугрубошерстяная. Мне самому интересно узнать, кто здесь отличился: то ли немцы подсунули неопытным покупателям неликвидное оборудование, то ли наши даргалары посчитали, что шерсть наших овец высшего качества. В немецком рекламном проспекте видел снимок: стоит баран и у него ни ушей, ни ног не видно - такая волна шерсти. Вот на такую шерсть она и рассчитана.

И до того, как попасть на фабрику, у них, на Западе, шерсть проходит такую обработку - только закидывай в машину. А у нас стригут так, что отдирают шерсть вместе с кожей. Потом при мойке шерсть может так скрутить, что и руками нелегко разодрать. Всё это называется свалок. И еще: чисто белой шерсти у нас нет, обязательно попадается черная, которая в пряжу попасть не должна. Поэтому шерсть вынуждены перебирать. На этом заняты все свободные рабочие.

- И много получается отходов?

- Значит, так: сначала шерсть пропускают через разрыхлительную машину, которая одновременно и распушивает шерсть, и высасывает оставшуюся грязь и короткие волокна. Они дают примерно 10% от общей массы закинутой кипы. Потом шерсть попадает в бункер, откуда и выгребается на переборку. Переборка дает процентов 15, а то и больше. Считайте: 10+15=25%.И при дальнейшей обработке идут технологические отходы, но не такие большие.

- И что дальше?

- Знаете, я лучше за свой участок буду говорить. Тем более, что именно от него, без преувеличения, зависит, каково будет качество пряжи. А точнее - как будет приготовлена "смеска" (сочетание шерсти и капрона). Как нам говорили, сейчас нет пряжи из чистой шерсти. Имеется в виду пряжа, изготовленная на фабриках. Все равно приходится добавлять химволокно.

И в каких количествах?

А это всё зависит, какие характеристики у него, кто производитель. Даже с одинаковыми характеристиками, но другого производителя химволокно сильно отличается. И от качества шерсти.

- А все-таки, сколько?

- Была очень хорошая партия, закладывали 20% от всей массы оставшейся шерсти. А при наихудшей закладывали максимум - 42% Так вот, убедившись, что без химволокна не обойтись, стали искать производителя. Сделать это было нелегко: уже грянул 17 августа, производители - кто остановил производство, кто "задрал" бешеную цену. Закупили - оказалось не то.

В конце концов, химволокно привезли из Москвы. Этот день - 13 ноября мне запомнился. Руководство и правительство так спешили сдать фабрику в срок, что вслед за люберецкими специалистами прилетел Як-40 с химикатами и капроном. Я лично участвовал в его разгрузке. За капрон и химикаты расплатились нашей, тувинской шерс-тью, тюки были загружены в тот же Як, который улетел обратно в Москву. Кто и сколько заплатил Аэрофлоту за эти полеты - мне неизвестно.

- А почему они так спешили?

- К 21 ноября - дате официального открытия фабрики. И перенести её было нельзя/ Потому и работали по 1,5 смены, а разрыхлительный цех вообще с 8 до 23. На открытие фабрики всерьез ожидался приезд премьер-министра и даже Ельцина. Но приехал только вице-премьер Густов. Он пообещал не забывать, помогать фабрике по мере возможности... Только ранней весной Ельцин его снял, а потом разогнал и всё примаковское правительство. После "открытия" прядильный цех еще месяц поработал, пока не закончилось сырье, а потом нас распустили. Говорили, что ненадолго. Оказалось - на три с лишним месяца.

- А другие цеха?

- Я же говорил фабрику открыли официально. В ковровом цехе монтажные работы продолжались весь 1999 год.

Ну, хорошо, худо-бедно сделали полуфабрикат для изготовления пряжи и дальше что?

- Знаете, при строительстве фабрики была заложена ошибка, которую трудно назвать ошибкой. Вся фабрика строилась по проекту, специально разработанному для какого-то города в Казахстане. Наши строители просто взяли и построили по нему, не особо задумываясь, что климат Казахстана и Тувы отличается, и ещё как. Даже климатический пояс у нас другой. Замкнутый круг: оборудование капризно к "смеске". Но и "смеска", и оборудование требовательны к окружающему микроклимату. Для полуфабриката температура должна быть не меньше 20 градусов, влажность - 65% минимум, иначе она быстро высыхает. С влажностью справились, поставили разбрызгиватели. Но не с температурой. Прорехи, сделанные строителями, приходилось затыкать. В прямом смысле. Отходами швейного производства затыкали щели между рамами и стенами, стекла заклеивали полиэтиленом, делая что-то вроде третьей рамы. И все равно, когда в декабре 98-го наступили морозы за 40, производство пришлось остановить - в помещении +3, механические детали изменили свои размеры, забарахлила электроника, которой это оборудование напичкано. Потом летом 99-го сантехники ремонтировали отопление, утепляли трубы, только все равно зимой персонал ходит в телогрейках - в помещении не выше +10. Хоть и собственная котельная есть.

Всерьез рассматривался вопрос о том, чтобы обложить существующие стены кирпичом. Но для этого фактически пришлось бы возводить второй фундамент. Да и не помогли бы и кирпичные стены - крыша там такая, что когда мы убирали снег с неё, она ходуном ходила под ногами.

- И что?

- По идее, зимой фабрику надо останавливать. Все равно хорошей пряжи не получится.

- Но ведь после твоего ухода прошло уже два года, наверное, многое изменилось. А ты всё говоришь в настоящем времени.

- А что там могло серьезно измениться - я не представляю. Технология? Стены там стали толще? Или завезли в Ту-ву тонкорунных овец из Австралии?

- А цех по первичной обработке шерсти открыли при тебе?

- Накануне ухода. С шерстью, мытой здесь, я почти не работал. И интересно бы узнать, чью шерсть они моют? Если нашу толку от неё... Если монгольскую гудрон все равно не растворим до конца. А черногорскую шерсть мыть бессмысленно - по отзывам, в Черногорске моют лучше, чем здесь.

А вы неплохо подготовились к нашему разговору.

- Дело в том, что до тебя я поговорил с человеком, который работает там, почитал старые газеты.

- Мне бы с ним поговорить. А то встречаешься с бывшими сослуживцами и слышишь одно и то же: "Да я еще тогда-то уволился".

- Из старых знакомых работников никого не оста-лось?

- Даже не знаю.

- А в чем причина текучки? Почему не дорожат старыми кадрами?

- А потому что не дорожат. Хотя работали там отнюдь не бездельники. Там все работники выложились, чтобы фабрика заработала. В прядильном цехе все пом-мастера - бывшие монтажники поувольнялись еще в течение 2000 года. Да и в остальных цехах, как я слышал, тоже все ушли. Уходят из-за невыплаты зарплаты, отсутствия перспектив.

- И большая задолженность по зарплате?

Сейчас - не знаю. Я же за два года не получил ни копейки. Хоть и высудил свою задолженность. В комитете по банкротству говорят: "Берите продукцией" - а что мне с ней делать? Мне она не нужна. Ходить, продавать за бесценок?

- А что, "Тувинские ковры" уже обанкротились?

- Я работал в "Тыва хевис" - дочернем предприятии ОАО "Тыва алгы", состоявшем из трех самостоятельных предприятий, считавшихся дочерними. И уволился с "Хевис". Потом "Хевис", овчинно-шубную, ПОШ объединили в одну организацию - ГУП "Тувинские ковры". Обратите внимание - преобразовали из акционерного общества в государственное унитарное предприятие, то есть сменили форму собственности.

-И что? - А это напрямую связано с долгами по зарплате "Хевиса". Обдуриловка получилась грандиозная. Летом 2000-го встречаю двух своих сослуживцев. Злые, как черти, получившие нагоняй от сатаны. И вот что они рассказали. При реорганизации, естественно, всех работников заставили написать заявление о переходе. Многие, почуяв неладное, заупрямились и переводиться было не стали: мол, рассчитайтесь сначала по зарплате, а потом будем переводиться. На что им ответили: на новое предприятие ожидается кредит, с него выделят деньги на задолженность с "Хевиса", но получит деньги тот, кто переведется. А когда большинство написали заявления о переходе, объявили, что это новое предприятие ответственность за старые долги по зарплате не несет, что ТЕ предприятия - банкроты, хотите - ждите, пока распродадут продукцию и оборудование. До сих пор продают. Я, честно, когда услышал про это, от смеха удержаться не мог: всю продукцию ещё раньше переписали на "Ковры". И все это прекрасно знали. И какое оборудование они собирались продавать?

- Представим, что тонкорунные овцы в Туве появились, обработку шерсти наладили, нашли потенциальных покупателей. По-твоему, в таком варианте перспективы у фабрики есть?

- Ну, это уже вы в фантастику ударились...

Вы забыли, что оборудование, отечественное ли, импортное ли, рано или поздно ломается, выходит из строя. Что машинам нужны запчасти, смазочные материалы, которые придется покупать за границей за валюту. А ведь "там" обычный гаечный ключ стоит, сколько, условно говоря, три наших. Для производства пряжи - то же химволокно, химикаты, краски. Если что-то серьезно поломается, при отсутствии опытных мастеров-наладчиков придется вызывать из Германии. (Газета "Диалог", № 8 за 2000г., с 3.: "...вызвать мастера из Германии стоит 185 тысяч на 10 дней". Прим. ред.). Кроме переезда, надо оплатить ему за работу. А зарплата у них несравнима с нашей.

- А примерно сколько?

- По-разному, конечно. Но мне рассказывал кто-то про "своего" немца. На монтаже, в 1998 г., ему платили по 100 долларов в день. И все они исправно получали и до, и после 17 августа. А наши монтажники сидели без денег.

- А для сравнения?

- Наглядно: до 17 августа зарплата нашего монтажника раdнялась примерно 2000 р., это 300 долларов в месяц. Впрочем, и люберским спецам платили не мало. Я уже не помню, сколько платили простым мастерам, но их начальнику, который в 1999 - начале 2000 года был фактическим руководителем предприятия, опять-таки по слухам, платили 15 000 р. в месяц.

- А Бавуу-Сюрюн?

- Ну что можно сказать о руководителе, который в цехах редко появлялся? А люберский, надо отдать должное, приходил часто, вникал в мелочи. Но и он, по-моему, делал это формально. (продолжение)