 В четверг прошло первое заседание суда над Аллой Донгур-оол. До недавнего времени она была известна только как автор материалов, скрывающийся под псевдонимом «Очень вредная тувинка». Сейчас она обвиняется по статье 159, части второй Уголовного кодекса РФ, предусматривающей ответственность за мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору или с причинением значительного ущерба. Статья предусматривает лишение свободы на срок от двух до шести лет.
Дело ведет судья Кызылского городского суда Алексей Шыырап. Сторону обвинения представляют заместитель прокурора города Кызыла Руслана Иргит и помощник столичного прокурора Менги Ооржак. Защиту интересов обвиняемой взяла на себя адвокат Тоня Авыдаа.
Материалы уголовного дела составили шесть томов. По делу проходит два потерпевших. В четверг на заседание суда прибыл только один из них – Александр Максимов, бывший председатель Чеди-Хольского районного Хурала представителей.
Дело это стало известным за пределами республики благодаря репортажу программы Алексея Пиманова «Человек и закон», текст которого мы приводим на этой полосе.
Из материалов дела, озвученных обвинением, следует, что в ноябре 2011 года Алла Донгур-оол вышла на кандидатов в депутаты Чеди-Хольского районного Хурала представителей Раду Лодай-оол и Александра Максимова и предложила им свои услуги. Суть сводилась к банальной схеме. Кандидаты передают ей по двадцать тысяч рублей, а она приложит все усилия для того, чтобы снять с полосы газеты «Риск» материалы, их очерняющие. Роль Лодай-оол в этой истории пока неясна. Из озвученных материалов дела она предстает сразу в нескольких ипостасях: родственницы Донгур-оол, объекта неправовых действий и … посредника в переговорах обвиняемой с Александром Максимовым.
Напомним, что на момент проведения муниципальных выборов Александр Николаевич являлся председателем Чеди-Хольского районного Хурала представителей. В качестве депутата он собирался выдвинуться и в очередной раз.
Загадкой пока остается один факт: что заставило уважаемого человека поддаться на шантаж сотрудницы сомнительной газеты? Ведь заявил же он в суде: каких-либо грехов в работе на этом посту за ним никогда не водилось. К тому же о репутации газеты, по его собственному признанию, он был осведомлен. «Но жители района верят печатному слову, – утверждал в суде Александр Николаевич, – а в выборную пору газету бесплатно разбрасывали по почтовым ящикам ховуаксынцев». Жители поселка, отмечал Александр Максимов, могли пойти на поводу у лживых утверждений газеты и не проголосовать за него на выборах районного хурала.
Передача первой порции денег, по утверждению Александра Николаевича, проходила в кызылской квартире Розы Лодай-оол. Однако деньги эти никакой роли не сыграли, и в выборной кампании 2011 года Александр Максимов оказался в числе проигравших.
Каплей, переполнившей чашу терпения Максимова, стало повторное предложение все той же Аллы Донгур-оол. После выборов, в середине декабря, она вновь потребовала заплатить ей «отступные» и опять же за то, чтобы материалы, порочащие имя Александра Максимова, не были опубликованы в сомнительной газете.
Видимо, только тогда Александр Николаевич понял, как жестоко его обманули, и обратился за помощью в правоохранительные органы. Получив меченые деньги, записывающее устройство, он отправился на встречу с Аллой Донгур-оол. Она, похоже, чувствовала в этот день неладное, потому что передать ей деньги удалось со второй попытки. Александр Максимов утверждал в суде: Алла Допчаевна все время куда-то выходила… Тем не менее, «тепленькой», с поличным, оперативники ее взяли.
Из материалов следствия, озвученных в суде, выяснилось, что главными организаторами «охоты на кандидатов » выступили Василий Оюн и Сергей Конвиз, а Алла Донгур-оол сыграла роль исполнителя и угодила под стражу.
На первом заседании Донгур-оол попросила судью о том, чтобы зал покинули журналисты. Чем ей не понравились коллеги из средств массовой информации, она не уточнила. Ведь каких-либо интимных подробностей или вопросов, связанных с государственной тайной, в уголовном деле нет. Заседание суда в таком случае может быть только открытым. Доводы подозреваемой поддержала и сторона защиты: в суде, по мнению адвоката, собрались «посторонние люди».
Просьбы подозреваемой и ее адвоката судья Алексей Шыырап удовлетворил частично: прессу не допустят на заседание только тогда, когда огласке будут преданы материалы «оперативной разработки». Тогда же, видимо, понадобятся и показания свидетельницы, – сотрудницы правоохранительных органов, которая участвовала в задержании Аллы Донгур-оол.
Авдокат Донгур-оол выбрала типичную для таких случаев линию защиты. Не отрицая факт мошенничества, она попыталась зацепиться за процессуальные моменты, в частности, за детали оперативной разработки по делу. Ее, например, интересовало, кому принадлежали на момент передачи меченые деньги; есть ли у сотрудников правоохранительных органов лицензия на звукозаписыващее устройство.
Гораздо агрессивнее адвоката вела себя обвиняемая. Александра Максимова, например, она попыталась вывести из равновесия некорректным вопросом: состоит ли он на учете в каком-либо лечебном учреждении?
Поскольку на первое заседание не пришли остальные пять свидетелей, и не прибыла пострадавшая Роза Лодай-оол, судья принял решение отложить слушания по делу на тринадцатое декабря.
* * *
Корр.: Вот она, гроза всей республики. Женщина – ужас. Ибо ее появление на том или ином мероприятии, в том или ином кабинете говорит лишь об одном: в ближайшем номере оппозиционной газеты тебя и всех, кто находится рядом, обольют грязью.
Сама Алефтина Донгур-оол называет себя не иначе как «очень вредная тувинка».Под этим псевдонимом она печатается в так называемом оппозиционном издании. Сергей Конвиз – главный редактор издания. Василий Оюн – друг газеты.
Донгур-оол: Это мы с тобой, как родственники… Где-то что-то ты мне поможешь. А у них там разговор – деньги.
…При всей любви к родне, «вредная тувинка» не чурается брать деньги и у них. Например, из этого разговора становится понятно, что королева пера и слова развела на деньги свою собственную сестру, местного депутата. За то, чтобы во время предвыборной кампании на страницах оппозиционного издания не было никаких порочащих ее имя материалов. Вот она рассказывает, как договаривалась с главным редактором Сергеем Конвизом:
Алла Донгур-оол: Я ему говорю: Серега, все, деньги вот так нужны нам... Давай так. У меня сестра знает, что ты человек, скажем так, понимающий и не бедный. Ладно, он (Конвиз) говорит, сама выкручивайся. Что?! Я отдала десятку ему, десятку поделила между Таней, Витей и мной. Мы сели, купили пиво.
Корр.: И на этот раз «вредная тувинка» пришла к своей сестре … за деньгами. Повод следующий: якобы у них готовится очередной поклеп на одного местного депутата. И «вредная тувинка» рассказывает родственнице, что ей, мол, буквально диктуют, что надо писать о народном избраннике.
Донгур-оол: Он смеется над людьми и издевается, ведет себя по-хамски, всех тувинцев называет тупыми, баранами, овцами и так далее. Там такой акцент надо сделать… На то, что развития там никакого не происходит, что там вечные проблемы на ТЭЦ, с теплом, ЖКХ. Все это хотят приписать именно ему.
Сестра: Да он порядочный человек…
Донгур-оол: Ну, он совсем не такой. Я же его хорошо знаю. Но Оюн у Конвиза человек номер один.
Корр.: Но газетчица-политтехнолог точно знает, что надо делать. Вы только посмотрите, как тонко она намекает на благодарность в конверте.
Донгур-оол: Не знаю, это если опять с Конвизом таким же образом говорить, упрашивать его, денежку совать и, главное, просить, чтобы он Оюну не проболтался.
Сестра: Ты думай, думай…
Донгур-оол: А что тут думать? Тут только деньги…
Сестра: А в пределах какой суммы?
Донгур-оол: Ну, там на одного-то человека …тьфу.
Корр.: Вот оно – лицо несистемной оппозиции в действии. Мол, мы, конечно, с Оюном в одной лодке, но когда деньги нужны мне, Оюн отходит на второй план. Похоже, в их редакции все так работают: за глаза поливают друг друга грязью, разводят на деньги и при этом крысятничают. В общем, здесь бабло давно победило зло.
Донгур-оол: Ты поговори за деньги. Пусть хотя бы 15 соберут они как-нибудь. Все равно найдут они деньги. Неплохо было бы сразу двадцатку сунуть ему.
Корр.: Речь идет о 20 тысячах рублей. Но судя по рассказу «вредной тувинки», установленной таксы в редакции нет. Говорила она об этом и на встрече с депутатом, который принес таки журналистке откупные за сохранение честного имени.
Максимов: Если у вас такая высокая цена, этих 20 тысяч Конвизу хватит, что ли?...Ну ладно, сейчас я откуплюсь. А где гарантии того, что в следующий раз?
Донгур-оол: Гарантия в том, что я остаюсь вот в этом СМИ, гарантия в том, что я опять буду выкручиваться, крутиться. И гарантия в том, что сейчас Оюну будет уже некогда. Но надо быть очень честной с Конвизом. Он сказал так: «Сколько ты взяла? Я говорю – взяла 20 тысяч.
Максимов: Чтобы про тебя не печатали, значит, надо платить Конвизу?
Донгур-оол: А многие так делали… Вот эти деньги они все равно уйдут на редактора. Ну, не все на редактора. ...Это будет залог того, что ничего не случится. Здесь моя доля тоже есть, где-то полторы–две тысячи. Все остальное уходит на него…
|
Право/Криминал 
