|
 В подземельях Межегея все чаще звучит тувинская речь. Как рассказывают в компании «ЕВРАЗ Межегейуголь», ведущей добычу кокса в пласте «Улуг», что залегает на глубине более 160 метров недалеко от Элегеста, такая тенденция будет сохраняться. В прошлом году полностью закончив строительство первой очереди предприятия, позволившей извлекать более миллиона тонн жирного угля в год, сегодня тувинское подразделение «ЕВРАЗ Групп» сталкивается с новыми вызовами, как по реализации второй очереди, которая увеличит извлечение кокса уже до трех миллионов тонн в год (в ней необходимость возникнет, если в Туве появится железная дорога), так и в привлечении на предприятие кадров из числа местных.
Последнее диктуют и общие тенденции, наблюдаемые на рынке труда угольной индустрии России, и давление со стороны правительства региона насчет исполнения лицензионного соглашения — тех его пунктов, что касаются привлечения местной рабочей силы.
— Сейчас мы наблюдаем отток засаянких вахтовиков, которые обеспечивают работу нашего предприятия, — говорит генеральный директор УК «Межегейуголь» Александр Лукиных.
Он поясняет, что в России сегодня открываются новые шахты, и люди едут работать на них, покидая «обжитый» Межегей. Работать рядом с домом всегда лучше, оттого рабочие и уезжают, находя шахты ближе к месту своего жительства. Как раз это, по его словам, создает необходимость и в поиске горняков, здесь, на месте, а не за Саянами, и в обучении местных рабочих шахтерским профессиям. Увы, но готовых специалистов, которые могли бы работать в шахте, — в Туве дефицит…
Поводом для очередного посещения местными журналистами шахты «Межегейугля», как и самого предприятия, компактно расположившегося в пятидесяти километрах от Кызыла, стал очередной рекорд по месячной проходке, который в прошлом году установила одна из бригад компании.
— В 2017 году за месяц бригада Дмитрия Терехова подготовила 1337 метров горных выработок шахты. На конец позапрошлого года — это был рекорд, лучший результат в стране, — вспоминает Александр Лукиных. — К сожалению, его очень быстро побили горняки шахты «Листвяжная», пройдя под землей 1600 метров. Это нас опечалило, конечно.
Однако «межегейцы» быстро наверстали упущенное. Другая бригада — Алексея Перчука — в 2018 году «прошагала» под землей уже 1731 погонный метр. Рекорд! И переходящий кубок снова у «Межегейугля». В дивизионе «ЕВРАЗ» «Уголь», подразделением которого является «Межегейуголь», рекорд назвали «отличным ориентиром» для остальных подразделений, связав его с хорошо выстроенной «системной» работой коллектива и хорошим руководством предприятия.
Конечно, шахта «Межегейугля» новая и пока не так глубока, как некоторые другие подобные объекты «ЕВРАЗа». В ней нет еще метана, который накладывает определенную специфику и усложняет работу шахтерам, повышая риски и без того высокие требования к безопасности. Однако условия в ней санаторными не назовешь. Новая или старая, это все равно шахта. К примеру, работам на ней очень мешают «подземные реки», текущие в туннелях.
В обилии воды, которую постоянно приходится откачивать, журналисты смогли убедиться, спустившись вместе с шахтерами в их «подземелье». Над головой миллионы тонн породы, сковывающей угольный пласт, образованный еще в Юрский период — более сотни миллионов лет назад, в то время, на которое пришелся рассвет «династии» динозавров. В этом образовании древних углеводородов и прокладывают подземные туннели бригады проходчиков. Темноту здесь рассеивают лишь лампы на стенах да узкие лучи фонариков на касках горняков.
— Мы, как мышонок, выедающий начинку пирога, оставляющий тесто нетронутым, — объясняет принцип работы под землей Александр Лукиных. — Начинка — это уголь; тесто же — пустая порода над нами.
Говоря техническим языком, такой способ добычи угля называется КСО — камерно-столбовая система отработки. Мы уже писали о ней в прошлом году. Если кратко, то угольный пласт проходческими бригадами «нарезается» прямоугольниками 12 на 30 метров — целиками. Уголь меж ними «выедается» комбайнами, образующими туннели — штреки. Это первый этап.
Важным звеном технологической цепи, является крепление выработок. Прокладывая путь меж намеченных целиков, комбайн в какой-то момент перестает орудовать в пласте шнеком — зазубренным барабаном, и перебирается к другой выработке. Его место занимает анкероустановщик — начинается крепление. Верх шахты «облицовывается» металлической сеткой, которая закрепляется стержнями — анкерами, - вгоняемыми машиной глубоко в породу. Полученная нехитрая конструкция защитит выработку от обрушений, когда в ней начнется выемка угля.
— И так каждые девять метров, — говорит Лукиных. — Комбайн продвинется на девять метров в пласт, сразу начинается крепление. Когда в выработке поработает анкероустоновщик, и каждый метр будет закреплен, значит, мы прошли девять погонных метров.
Целик гасят таким же комбайном, вгрызающимся в уголь шнеком. Много шуму, пыли, окрики рабочих, а нарубленный таким способом кокс забирает шатлкар — вагон, который отвозит его к бункеру-перегружателю, а тот — отправляет на ленту конвейера, и дальше — «на-гора», на поверхность.
Так в прошлом году «Межегейуголь» поднял на поверхность 1088 тыс. тонн жирных углей, применяемых в металлургии из-за высокой теплоты сгорания. В отличие от обычных углей, коксом печку не заправишь, — сгорит, поскольку выброса тепла от такого топлива хватает, чтобы плавить сталь. Да и стоит он недешево — 100 долларов за тонну. Правда, как говорят в компании, рынок сбыта межегейского кокса ограничен и нынешняя политическая ситуация с ее санкциями мешает его сбыту.
Несмотря на то, что угольному пласту «Улуг» более сотни миллионов лет, угли юрской системы считаются молодыми, как бы «недолежалыми», из-за чего в них присутствуют оксиды железа и кальция, которые и являются препонами к использованию на современных металлургических заводах.
— Он хорошо идет на тех сталелитейных предприятиях, которые до сих пор используют старые доменные печи, в которых кокс утрамбовывается, — комментирует Александр Лукиных. — Однако применять его на современном сталеплавильном оборудовании из-за присутствия оксидов можно только в смесях, где соотношение нашего кокса не должно превышать двух-трех процентов.
Потому до 30 процентов угля, добываемого компанией, экспортируется в Украину, где остается много заводов со старыми «доменками». Из-за сегодняшней политической ситуации экспортировать его туда становится все труднее.
Есть мнение, что с увеличением глубины шахты, оксидов в межегейском коксе будет встречаться меньше, оттого охват его применения расширится, но в компании рассматривают возможности альтернативной переработки, которая бы позволила получать из местного кокса другие виды топлива. Например, нефть. До сегодняшнего дня такой альтернативой пока никто не занимался, но «Межегейуголь» по этому направлению взаимодействует с рядом научных институтов, в том числе и нашим ТИКОПРом, где такая возможность озвучивалась несколькими годами ранее.
— Уголь — неплохой, — сразу делает ремарку Лукиных, — просто он специфический. Был бы он плох, нас бы здесь не было.
Это лишь один из вызовов компании на сегодня. После того, как первая очередь предприятия была закончена, со всеми этими разговорами о строительстве железной дороги в Туву, перед «Межегейуглем» встает вопрос о начале реализации второй очереди, которая бы позволила компании увеличить объемы добычи вплоть до трех миллионов тонн. Но по экономическим соображениям потребность в ней возникнет лишь тогда, когда регион будет связан с остальным миром железной дорогой. Сейчас главное для предприятия — наращивать объемы на существующих мощностях. Плановое задание на текущий год — добыть в подземельях «Межегейугля» 1 млн. 170 тыс. тонн «черного золота». Учитывая тот факт, что в 2018 году компания перевыполнила план более чем на 20 тыс. тонн, можно, наверное, ожидать, что и этот год не станет исключением, и объем добычи перевалит за плановый 1 млн. 170 тыс. тонн.
Другим вызовом для компании являются кадры. Во-первых, как рассказывают в самом «Межегейугле», позиция, по которой на предприятии должно работать никак не меньше 60 процентов местных жителей, имеется в лицензионном соглашении. В «Межегейугле» отмечают, что пока до «стандартов» не дотягивают, хотя местные и работают на «Межегее». Причем под землей и на ответственных должностях. Спустившись в шахту и проехав по транспортному стволу на дрифтраннере — тяжелой приземистой и вместительной машине, с минимальными удобствами, на которой обычно и ездят в выработку шахтеры, представители СМИ, смогли в этом убедиться.
Рек в шахте, конечно, никаких нет. Это, видимо, была метафора. Но вот ручьи, хоть и не глубокие, но широкие — такие впору называть речушками, — несмотря на постоянную откачку воды, имеются. Перебравшись через несколько таких подземных водостоков и попав в выработку, на собственной шкуре можно убедиться, насколько трудна работа шахтера. Кувалдами сейчас уголь никто не рубит и подборными лопатами в вагонетки не отправляет. Все механизировано: комбайн рубит, шатлкар возит. Но для неподготовленного человека пройти короткий путь от места, где остановился дрифтраннер, до того, где ведутся работы, уже сложновато. Спертый, даже учитывая налаженную систему вентиляции и мехи воздуховодов повсюду, воздух, угольная пыль в выработке, когда идет проходка или выемка, накладывают свой отпечаток. Да и экипировка не всегда способствует движению, а перемещаться шахтерам приходится много и часто. Шлем на голове, «термосок» самоспасателя, оттягивающий плечо, баллистические очки, иногда запотевающие, и маска респиратора — без нее тут никак. Что говорить о людях, если даже у машин, работающих здесь износ высокий.
— Несмотря на то, что техника, применяемая на нашей шахте — надежная, неисправности в таких условиях случаются, приходится ремонтировать под землей, — говорит Родион Ондар, электрослесарь выемочного участка №2.
Работает он на «Межегейугле» с 2016 года, начав горнорабочим второго разряда. Свою работу считает по-настоящему мужской.
— Здесь и выносливость и усидчивость нужны, ну и мозги, конечно, — серьезно говорит он. — Тяжело, но мне нравится. Да и платят прилично.
Средняя зарплата на «Межегейугле» у проходчиков, например, составляет 60 тыс. рублей. За прошлый год число местных жителей, работающих в компании, увеличилось на 15 процентов. То есть теперь персонал, по информации самой компании, на 25 процентов укомплектован местными кадрами. «Межегейуголь» стремится к исполнению этой позиции своего лицензионного соглашения, говорит руководство предприятия.
— Диалог по этим и многим другим вопросам с правительством налажен, — отмечает Лукиных. — За 2018 год местных у нас работать стало больше. И мы готовы брать еще. У нас на сегодня открыто двадцать вакансий. Единственная проблема — это отсутствия в республике кадров, которые нам нужны. Поэтому мы и начали их готовить.
«Межегейуголь» в подготовке специалистов плотно сотрудничает с Ак-Довуракским горным техникумом, с первого сентября прошлого года начавшего вести подготовку по двум специальностям: горнорабочий подземных работ и проходчик. Лицензия на это у учебного заведения имеется. В настоящий момент группа из 18 человек из АГТ, проходит практику в «Межегейугле». С ними теперь в подземельях угольного пласта «Улуг» все чаще начала слышится тувинская речь. Компания предоставляет молодой поросли тувинских шахтеров места в общежитии и питание, более того оплачивает учебную практику. В техникуме говорят, что готовы принять на эти специальности еще десять человек.
— Помимо этого мы договорились с кузбасскими профильными ВУЗами, в том числе КузГТУ, что по целевому направлению компании в 2019 году отправим к ним учиться пять человек, — информирует Александр Лукиных, добавляя, что по этому направлению 2019 год будет «экспериментальным». Если такая практика приживется и принесет свои плоды, тогда она будет продолжена.
Учитывая конъюнктуру на рынке труда угольной отрасли России, у компании есть естественная необходимость готовить специалистов для себя из числа местного населения. А если начнется реализации второй очереди предприятия — под железную дорогу, — заданная сегодня тенденция не только сохранится, но и усилится.
|
|
Экономика » Сделано в Туве 
