Первый беженец в Туве: «Такие, как я – в «черном списке»

Этого никому не пожелаешь. Люди жили мирной жизнью, растили детей, отдыхали на Черном море, строили планы. Но – война. Причем со своими же «братьями», с гражданами той же страны – Украины. Жители Тувы с ужасом и непониманием смотрели новости из горячей точки, и наверняка думали: «Хорошо, что это так далеко от нас». Оказалось, очень даже близко. «Эхо» западных событий «докатилось» и до республики. В Туву приехал первый беженец – из того самого, казалось бы, далекого, печально известного благодаря новостям, Краматорска.

У Михаила Пилипенко родственников в России нет. Пока что вообще ничего нет. Он обратился в ОФМС по Туве за предоставлением временного убежища. Официально украинец беженцем считаться не будет, но как ни называй, суть не поменяется –человек покинул Родину, чтоб его и членов семьи не убили, причем, не какой-нибудь там шальной пулей, а очень даже прицельным выстрелом. 

Больше месяца в России

- Михаил, здравствуйте и добро пожаловать в Туву. Расскажите, какой путь вы проделали, прежде чем оказаться в столь далеком для вас Кызыле.

- Здравствуйте. Добирались сложно, делали большую «петлю», 200 километров ехали буквально часов двенадцать. На машине – через блокпосты ополченцев, чтоб не попасть в плен. Прибыли на КПП «Должанский», который через четыре дня после этого расстреляли из минометов. Российские таможенники в Новошахтинске Ростовской области встретили очень замечательно, без всяких проволочек, дали нам миграционные карты. Как только перешли на территорию России, нами занялось МЧС – в палаточном городке сразу накормили, уложили спать, потому что приехали вечером.

- Как же вы оказались в Туве? Почему выбрали именно этот регион?

- Изначально мы с семьей – женой и маленькой дочкой – ехали в Крым, нам там пообещали места. Но в дороге мне позвонили, сказали: ребята, извините, ваши места заняли. Оказались в Ростове и стали думать, куда ехать дальше. Три недели назад мы были в Краснодаре.

- Сколько, получается, вы уже колесите по России?

- Десятого числа был ровно месяц, как мы – на территории Российской Федерации. В Краснодаре нам сказали, что никаких специальных программ для беженцев нет. Вернулись в Темрюкский район Краснодарской области. Заболел ребенок, отвезли дочку в больницу, и пока она лечилась, я стал лихорадочно искать, куда ехать дальше. По Крыму ситуация изменилась – и всех, кто прибывает на полуостров, отправляют на материковую Россию.

Начал просматривать группы в соцсетях, увидел объявление о том, что нас могут принять в Туве, здесь беженцев еще нет, есть рабочие места и прочее. Семья осталась в Краснодарском крае, а я сюда приехал восьмого июля. 

«Я сказал: хватит, поехали»

- Михаил, как вас здесь приняли, каким было отношение людей?

- Помогает, в основном, телеканал СТС в Кызыле и местные власти. Мне нашли временное жилье. В тувинском ОФМС сказали: вы у нас первый, давайте будем на вас учиться, как правильно оформлять подобные документы. Мне дали кучу памяток, распечатали всю информацию, подняли ради меня все нормативные акты, я хоть прочитал, как это вообще должно быть.

- Что планируете делать дальше: Тува –временное пристанище для вас или уже решили остаться?

- Приехал, чтоб обосноваться, найти жилье, работу. Хочу здесь обустроиться и семью сюда перевезти. Мне тут нравится. Думаю остаться в Кызыле.

- Вы что-нибудь знали о Туве, когда сюда ехали?

- Я посмотрел по карте, информацию о республике почитал. Достаточно изолированная местность. А большие города ни я, ни жена не любим, мы хотим спокойной жизни. Вообще всегда нравилась Сибирь, Азия, местечки относительно тихие, спокойные, удаленные...

- Для вас дорога на Родину закрыта или все-таки планируете через время, когда ситуация успокоится, вернуться?

- Там реальная угроза для жизни. Есть данные на всех, кто участвовал в движениях: в частности, я – член комиссии по референдуму. Все эти сведения – у них. Такие, как я – в «черном списке». Поэтому возвращаться не планирую.

Я все бросил, потому что у меня ребенок. Уехали, что называется, в последний момент. Когда на город развернули гаубицы и «грады», я сказал: все хватит, поехали. Собрали с семьей сумки за день и отправились в путь.

«Вот она – украинская армия...»

- Что на Украине сейчас происходит? Новости мы, конечно, смотрим, следим, но хочется получить информацию, так сказать, из первых уст, без посредников.

- Идет карательная операция. Убивают людей. Приезжают иностранные хирурги на органы украинских солдат разрезают.

На нашей стороне – просто добровольцы, никакой поддержки извне нет. Вот работал человек на заводе, взял в руки оружие и пошел защищать свою землю, семью, город. Такая у нас мотивация. А их, насколько я понимаю, принудительно гонят воевать. Плюс идейный фактор: украинские СМИ прозомбировали страну так, что... В общем, они четко уверены, что идут освобождать народ Донбасса от российских оккупантов. Когда, допустим, ополченцы захватывают солдат в плен, когда они видят, как действительно обстоят дела, некоторые даже стремятся перейти на нашу сторону, а другие – просто дезертировать. Ополченцы Краматорска отдают пленных из рук в руки их родителям: вызванивают, неважно – с западной Украины или нет – ваш сын у нас, приезжайте, забирайте. Потому что, если пленных отдают опять военным, гарантии их безопасности нет. Солдат могут просто расстрелять.

Сам я в ополчении не был. Делал, что мог, на добровольной основе, но оружия в руках не держал.

- Михаил, вы сказали, что украинских военнослужащих «разбирают» на органы. Как подтверждается эта жуткая информация, сами видели?

- Наши медсестры рассказывали, как ездили с иностранными хирургами, и те по телефону с кем-то связываются и говорят: почка такая-то, группа крови такая-то. Они-то думают, что местные медсестры не разбирают их речь, но медик медика поймет всегда.

- Получается, в «мутной воде» можно делать все, что угодно?

- Да, вплоть до того, что вскрывают могильники, куда те зарывают солдат-срочников, и там они лежат со вспоротыми животами все, уже «разобранные». Вот она – украинская армия...

У нас под Краматорском и Славянском была геологическая разведка, и нашли залежи сланцевого газа – поэтому они за два города так плотно и взялись. Это даже не война – просто истребление. Нас хотят уничтожить всех.

- Почему, по-вашему, мировое сообщество не реагирует на геноцид?

- Оно все – под Америкой, и она дергает за эти «ниточки».

- Кстати, как раз хотел спросить: помощь силовикам со стороны США действительно ощущается - «рука» Америки видна?

- Конечно! Если вертолет с символикой ООН летит и из пулемета расстреливает наши блокпосты! Они потом начинают говорить, что нам его передали, мы просто не успели закрасить – сказки рассказывают. Или вот еще пример: в Красном Лимане выносили раненых наемников –афроамериканцев, поляков, снайперш из Прибалтики...

(Время, отведенное на интервью, закончилось, собеседник извинился – его ждало еще множество дел– авт.)

- Михаил, благодарю за то, что уделили время, желаю вам поскорее обустроиться в Туве и перевезти сюда семью.

- Спасибо вам!