Тоджа: рыба, олени и парадоксы

3 июля 2013 г. | 8888 просмотров | 0 комментариев

Тоджа: бедная, но богатая. Обыкновенная, но загадочная. Площадь 44,8 тыс. кв. км – она больше Дании, больше Швейцарии и уж намного больше Молдовы. Ее площадь составляет около четверти от всей площади Тувы. Население, впрочем, невелико – менее семи тысяч человек. И они позволяют себе такое, что могут делать только очень обеспеченные люди. А «живых» денег у тоджинцев почти нет. Парадокс? Нет. Это – Тоджа…
О неправильном расхожем выражении
Все слышали фразу: «Кто на Тодже не бывал, тот Тувы не видал»? А ведь это не совсем так. Точнее – совсем не так. Тоджа настолько отличается от остальных районов Тувы, словно бы и не Тува вовсе.
В «нормальной» Туве все гордятся тем, что их предки служили в армии Чингисхана. Некоторые пытаются найти у себя чингисхановы гены. На Тодже гордятся тем, что их предки не пропустили воинов Чингисхана, заставили их отступить от своих заповедных мест.
В «нормальной» Туве еще лет сто назад рыбу называли «водяным червяком» и брезговали есть ее. На Тодже рыба всегда была одним из основных продуктов питания.
Об эстетических вкусах тоджинцев
Первое, что можно увидеть в центре Тоора-Хема: площадка перед администрацией района выложена диким камнем. «Ничего себе, эстеты», подумаешь в первую очередь. А во вторую очередь подумаешь, что богато живут. Не дешевой ведь тротуарной плиткой выложено. Могут себе позволить.
Оказывается, все очень просто. Обошлась такая площадка в стоимость бензина до ближайшей горы и обратно. Плюс – два субботника сотрудников администрации. А выглядит по-настоящему дорого и шикарно. В местном ПТУ делают украшения и разные сувениры из клочков оленьей шкуры, из самых простых бусин и бисера. Обходится в копейки. А выглядит – восхитительно.
И это не оттого, что «голь на выдумки хитра». А потому что – если есть возможность что-то сделать красиво, зачем довольствоваться всякой ерундой? Можно было, конечно, площадку заасфальтировать. Но ведь выложить диким камнем намного красивее!
О котлетах из ленка
Ленок – речной леопард, краснокнижная рыба. Дорогая и вкусная, но ловить ее не рекомендуется – поймают, оштрафуют. Это нам, простым людям нельзя. А коренным тоджинцам - можно. Коренным и малочисленным народам установлен определенный лимит на его добычу. То есть, и себе могут поймать, и гостей угостить.
В поселке Чазылар есть предприятие, которое неплохо развернулось. Да так неплохо, что они купили гостиницу в Тоора-Хеме, теперь она называется «Чазылар». При ней есть столовая, где кормят очень неплохо. А еще точнее, – очень хорошо. Даже те, кто не слишком жалует общепит, поедят там с удовольствием.
Котлеты есть не хотелось: была прекрасная жареная рыба, неплохие салатики. Но когда сказали, что котлеты из ленка… Даже и не хотелось уже есть, но – съела. Просто для того, чтобы потом хвастаться: «А я ела котлеты из ленка». Рыбные котлеты ведь обычно

делают из сорной рыбы, ну, из щуки. Но чтобы из ленка… Сказка!
Ловят рыбу в Чойган-холе, Нойон-холе, в реке. Это хозяйство дает работу всем хамсаринцам. Там принимают рыбу, в кафе реализуют. Пока работают только на район, думают, если попадут в проект «Одно село – один продукт», то смогут снабжать рыбой и население республики. Но в этот раз не попали. Почему? По самой смешной причине – всю их продукцию разобрали в первый же день. Они не знали, что программа рассчитана на два дня, и показать комиссии не успели. Наверное, это хорошая примета – значит, спрос есть, и большой.
Кстати, информация для девушек: глава хозяйства Сайдаш Кол не женат. Но это не значит, что парня из далекого поселка можно легко заполучить. Я видела его маму Людмилу Кол, главу сумона Чазылар – она так просто своего сына не отдаст. Придется побороться.
О твердой тоджинской валюте
Хотя и говорят – твердая, на самом деле она, скорее, мягкая. Это потому, что речь пойдет опять о рыбе. Рыбой можно расплачиваться за все. Вот пример – молодежи надо танцевать. Это бесспорно. Танцевать хорошо бы на дискотеках в клубах. И с этим не поспоришь. А входной билет надо оплатить. Чем, если в поселках мало своих средств, и денег на все не хватает? И на дискотеку можно идти с рыбой! Клубные работники ее принимают, потом реализуют в Тоора-Хеме и сдают деньги. Удобно. Но масштаб мелковат.
А вот предприятие «Азас» имеет достаточный масштаб. Хотя оно только образовалось, только-только начался лов рыбы после весеннего нерестового запрета. Но уже вовсю работают морозильные камеры. Это – пока. В скором будущем (уже приобретено оборудование) рыбу будут коптить, вялить, приготавливать другими способами. И вот вырисовалась первая проблема. Поскольку организовывали предприятие не с бухты-барахты, а тщательно продумывая, поняли, что спрос на вяленую рыбу в Туве не так-то уж и велик. Надо думать о точках сбыта за пределами республики.
А это значит, что тоджинская «валюта» вполне «конвертируема» и по республике, и за ее пределами.
О тоджинском недострое
А есть ли здесь недострои, которые необходимо уже сносить? Александр Дронин, замглавы администрации по жизнеобеспечению, задумался. Ну раз гостям надо… И с таким выражением, будто спрашивая: «А двести рублей не могут спасти гиганта мысли?», он поинтересовался: «А хотите посмотреть место, где снесли старое здание, и сейчас там будет строить себе офис Пенсионный фонд?»

Осмотрели место. Очень пустое. Смотреть-то, собственно, и не на что. В Кызыле или, например, в Бурен-Хеме можно «полюбоваться» на настоящие руины. Но на Тодже строят все здания из дерева, и потому жутких развалин здесь не найти.
И тут главу администрации Аяса Айыр-Санаа осенило: есть «руины»! Но он был глубоко неправ. Здание, которым он хотел «угостить» журналистов, было действительно заброшенным, но оно уже нашло хозяина. Предприятие «Азас» именно здесь собирается устроить коптильню. Пока нет средств на полное его восстановление, но работа уже началась.
Так нам и не показали недострои. А потом мы их увидели! Много! Целую улицу. Но опять не то, что надо. Эту целую улицу начали строить. И собираются достраивать – дома для молодых семей в поселке Ий.
Ийская школа и ийская лесопилка
Поселок Ий знаменит своей большой школой, половина которой была заморожена в смутные девяностые годы. Ее собирались полностью восстановить к прошлому учебному году, но не успели – «кинул» подрядчик. Зато систему отопления наладили, и за это лето все доведут до ума. Уверенность в этом дает еще и новая лесопилка.
Лесопилка – страшная сила. Недаром хваткая Скарлетт, из «Унесенных ветром», приобрела лесопилку – она дает верный доход. Особенно, когда предстоит большая стройка. А стройка предстоит действительно большая: нужно достраивать молодежную улицу, нужно строить детский сад, да и для школы еще будут нужны доски.
Хотя не думаю, чтобы у Скарлетт была именно такая лесопилка. Ийская – работает от трактора. Не знаю, как такое может быть, может быть, от тракторного мотора?
Работы для лесопилки много: зимой здесь пилят дрова, сейчас делают брус. Горбыль - отходы производства, но многие дома в поселке уже окружают желтенькие заборы из свежеспиленного горбыля.
Лесопилка выиграла тендер на ремонт школы. Свои доски – свой ремонт. А планы строят вообще фантастические: производство мебели. Ну ладно, это не будет итальянская Megaros. Но ведь кто-то должен делать стульчики для детского сада!? Вот здесь и будут. Причем, говорят, без гвоздей. Не знаю, как это будет выглядеть. Поживем – увидим.
Так вот ты какой, северный олень
Про Тоджу можно писать бесконечно, но пока не кончилось место, отведенное для этого материала, быстренько – про главную достопримечательность: оленей. Их в хозяйствах было больше 20 тысяч. В январе 2012 года – всего 1377. В январе этого года – 1693.
Быстро восстановить поголовье, конечно, не удастся. Оленихи не кошки, не приносят по шесть детенышей два раза в год. Наоборот – только одного и то, раз в два года.
Всегда было интересно – а куда делись 20 тысяч прежних оленей? Не съели же всех их разом? Оказалось все намного проще. Или сложнее? Никуда они не делись. Их перестали пасти, когда развалились колхозы-совхозы и не стали выплачивать зарплату. И животные просто одичали. Приручить уже диких оленей заново невозможно.
А пасти оленей сложно, вот оленеводы и не стали заводить большие стада – невыгодно. Интересно, но оленей, оказывается, и нельзя пасти, как овец или коров. Их не гонят перед собой. Наоборот – оленеводы идут за ними: олени сами выбирают себе путь. К счастью, ходят они больше по кругу, и на этом кочевом пути оленеводы строят себе небольшие дома. А летом живут в палатках.
Сейчас, когда поддержка северного оленеводства стала вполне ощутимой, увеличилось и поголовье. МУП «Одуген» в прошлом году владел 773 оленями. На начало этого года – 968. А массовый окот происходит в мае-июне. Так что сейчас, вполне вероятно, там оленей больше тысячи.
Тоджа. Бедная и богатая одновременно? Скорее, просто богатая. Только производство валовой сельхозпродукции за последний год увеличилось почти на 19%. А сейчас все начало развиваться еще быстрее. К тому же там ведь есть и добывающие предприятия. Но это уже тема для другого разговора, как и отношение к этим предприятиям самих тоджинцев. Об этом будет известно несколько позже, когда проведут социологическое исследование.
(Продолжение следует)

Версия для печати

Ирина Качан, plusinform.ru

Другие новости по теме

Информация

Комментировать новости на сайте возможно только в течение 365 дней со дня публикации.