|
 «– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, ответил другой.»
С этих слов начинается в романе Толстого «Война и мир» описание событий, связанных с Бородинской битвой. А дальше идут в романе грандиозные события. Их особенно ярко воспринимаешь, если сам побываешь на этом поле, которое ныне именуется, со всеми памятниками, постройками, разного рода сооружениями, с посёлками и монастырями, «Государственный Бородинский военно-исторический музей-заповедник». Бородинское поле – музей! Всё поле. А событию на этом поле ровно 200 лет. И его будут отмечать 7 сентября люди многих стран, но прежде всего – люди нашей страны.
Учителю необходимо путешествовать, причём с вполне определённой целью и определённой задачей. Я решил побывать во всех местах, связанных с русской литературой. Когда был холост, ездил один, женившись, подбил на это дело жену Валентину, тем более, что и она была учителем русского языка и литературы. И вот, много лет тому назад, мы отправились с ней на Бородинское поле. Конечно, можно было поехать в организованном порядке: в Москве есть бюро по организации такого рода экскурсий. Но мы так хорошо знали содержание «Войны и мира» Толстого, описание в книге битвы, что решили ехать на авось. Рано утром поезд остановился на станции Бородино. Это район Старой Смоленской дороги. Отсюда до самого села Бородино целых пять километров.
Именно на этом участке разгорелись основные события Бородинской битвы. Именно по этой дороге ехал Пьер, чтобы понять расположение русских и едва видимых вдали французских войск. Тогда это была обычная сельская дорога, теперь – асфальтированное гладкое шоссе. По бокам его и в отдалении виднелись многочисленные памятники, установленные в 1912 году к 100-летию битвы. Каждый памятник указывал расположение той или иной воинской части на исходном рубеже.
Итак, мы вышли из поезда и поднялись на косогор. Железная дорога проходила по низине, самого шоссе с неё не видно, но, взойдя на возвышенность, вы оказываетесь на самом Бородинском поле. Ранним утром, едва взошло солнце, по русским позициям ударила французская артиллерия. Ей ответили русские пушки.
В 5 часов утра в бой пошла наполеоновская пехота. В «Войне и мире» это звучит так: «Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце только вырвалось из-за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы на покрытую росой пыль дороги, стены домов, окна забора и лошадей Пьера, стоящих у избы. Гул пушек яснее слышался во дворе».
Мы с Валей испытывали такое же радостное чувство от солнечного утра, от тишины и даже от того, что людей пока ещё не было на этой пятикилометровой дороге до села Бородино.
Первый памятник, который встречается туристам, идущим от станции Бородино к селу Бородино, – могила капитана Финляндского полка Огорёва. Она ухожена, покрыта цветами. Сколько времени потомки чтут и поклоняются героям той далёкой неведомой битвы.
Надо отдать должное и французам. Только что-то не повезло им, когда отмечалось 100-летие битвы. Изготовили они памятник. Отправили в Россию морем. Но случилась катастрофа – корабль с памятником утонул. Так что над братской могилой французов был лишь холм. Во Франции спешно стали делать другой памятник. Лишь через год, в 1913 году, его установили на холме. Массивную стелу венчает наполеоновский орёл. На стеле надпись: «Мертвым Великой Армии».
Ой, не надо им было переступать границы России. Ой, не надо... Впрочем, что это я о «неведомой» войне, очень даже ведомой. Это левый фланг русской обороны. Именно здесь думал Наполеон легче всего разбить обороняющиеся войска и выйти в тыл войск Багратиона. Не получилось! То, что левый фланг плохо защищен, знал и Кутузов. Он зорко следил за событиями и своевременно передвигал сюда резервы.
Чем ближе подходили мы к селу Семёновскому, расположенному примерно на середине пятикилометрового расстояния от станции Бородино до села Бородино, тем гуще располагались памятники. Архитекторы очень деликатно ставили их. Памятники 1812 года были выше памятников Великой Отечественной войны, имели в основе столпообразный вид. Если не считать танка на пьедестале, памятники боям Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов были приземисты и не закрывали, не путались с памятниками Бородинской битвы.
Я рисую и записываю. За моей головой силуэты построек Колоцкого монастыря. Других туристов всё ещё нет. На площадке я один, Валя фотографирует. Часто слышал от очень уж умных и практичных людей: «Ну и зачем вы, Юрий Михайлович, тратите время на зарисовки, записи, фотографии? Всё ведь есть в книгах, журналах». Да есть! Но когда делаешь сам, ты словно приобщаешься к великому, в памяти всё отлагается прочно и навсегда.
Наконец мы подошли к деревне Семёновской. Здесь располагались Семёновские, или Багратионовы, флеши, небольшие оборонительные сооружения. Восемь атак предпринял Наполеон на эти укрепления, положив много тысяч солдат и конников. Здесь получил смертельное ранение Багратион. Фрагменты флешей сохранились до сих пор. Конечно, нынешнее Семёновское совсем не похоже на тогдашнее. Здесь нет изб, а стоят добротные дома поселкового типа. Рядом — Курганная высота. Читаем в «Войне и мире»: «Курган, на который вошёл Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем большого редута, рокового редута, центрального редута) место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции».
Теперь здесь благостная тишина. На вершине — могила Багратиона, у подножья высоты – Бородинский музей. Музей построен к 100-летию битвы, к нему ведёт аллея орудий. Их много. Ещё бы, все они были брошены убегавшей из России Великой Армией Наполеона. Под каждым стволом – этикетка с историей. Но читать некогда, спешим в музей. Появился народ. Это туристы, приехавшие из Можайска через Бородино, поэтому они и не встретились нам. Внутри Бородинский музей, как все музеи: портреты, картины, документы, оружие. Меня поразил макет Бородинского поля, да не сам, пожалуй, он, а то, что во время рассказа экскурсовода зажигался внутри его квадратик, обозначавший названный полк, который к тому же двигался, показывая перемещение полка во время боя. Я не сразу догадался, что указка экскурсовода была пультом управления.
После осмотра экспонатов музея мы продолжали путь в Бородино. Через речку Колочу переброшен современный железобетонный мост. Тогда, естественно, он был деревянным. И именно на нём в 1812 и 1941 годах разгорались ожесточенные бои. Во время Великой Отечественной войны перед мостом был построен ДОТ. Мы вошли в него. Амбразура точно была направлена на мост. Казалось, до моста рукой подать.
Только тут я позволил себе сделать зарисовку. В кармане у меня лежали ручка с черным стержнем и черный фломастер – мои главные орудия в походах. Я вообще-то больше люблю рисовать, чем фотографировать, но рисование требует времени, а его не было.
Быстро делаю набросок предместья села Бородино. Оно не видно. Из зарослей выступает верхняя часть Рождественской церкви. Построенная в ХVIII веке, она не пострадала в войнах.
Когда мы с Валей пришли в Бородино и подошли к церкви вплотную, то увидели, что храм закрыт на огромный висячий замок, но никто не охранял вход на колокольню. Мы поднялись на неё. Всё Бородинское поле развернулось перед нами, и жутко представилось, как оно выглядело тогда. У Толстого сказано так: «Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известием об убитых и раненых двадцати знакомых генералов и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона».
Бородинская битва носила самый кровавый характер. За один день на относительно небольшом участке были убиты свыше 100 тысяч человек — 58 тыс. французов и 45 тыс. русских, десятки генералов и сотни офицеров.
Лишь поздно ночью мы пришли на станцию Бородино и полные впечатлений вернулись в Москву.
|
|
Общество 
