В Туве восстанавливают сеть заготпунктов по приему шерсти и шкур

“Шкурный вопрос” над животноводами республики завис со времен развала системы потребкооперации. Заготовительные конторы действовали во всех районах. Практически ни одна шкура после забоя не проходила мимо заготовителей. Они ездили по деревням, собирали сырье и не медлили с расчетом. Брали не только шкуры КРС и МРС, но и кроликов, сусликов. После обрушения системы, в этой очень необходимой нише образовался вакуум. Все попытки организовать заготовку «по-новой» с той же упорядоченностью и размахом к успеху все эти годы не приводили.
ЛИДЕРСТВО – ПОСЫЛ К РАЗВИТИЮ
По количеству мелкого рогатого скота Тува находится на первом месте в Сибирском федеральном округе и на третьем в России – после Дагестана и Башкирии. По официальным данным, на конец 2010 года в Северо-Кавказском федеральном округе насчитывалось более 8,3 млн. овец и коз, что составляло 38,2 процента в структуре российского поголовья. Объемы Южного федерального округа (5475 тыс. овец и коз) – 25,1 процента. Сибирский федеральный округ с численностью поголовья 3391 тыс. занимает в этом раскладе 15,5 процента. По предварительным подсчетам, крупного и мелкого скота в Туве на первое января текущего года – почти полтора миллиона голов. Получается, что почти половина всего скота в Сибири (44,23 процента) ходит по тувинским полям и лугам.

Внутри республики уже свой расклад. Основным «скотодержателем» является частник. В КФХ, на личных подворьях и в малых СПК нагуливает жирок немногим более миллиона (90 процентов общего республиканского стада ) овец и коз и 142 тысячи (96,6 процента общего республиканского стада) крупного рогатого скота. Серьезный и срочный посыл для организации на местах системы переработки продукции животноводства, приемных пунктов шерсти и кож.
Во времена плановой экономики вопрос сбора сырья и последующей переработки в стране решался просто – колхозный и совхозный скот сразу шел на мясокомбинаты, откуда шкуры, после предварительной обработки, направлялись на заводы и комбинаты. То же самое – с шерстью. Частника обслуживала потребкооперация, мимо которой не проходила ни одна шкура КРС или МРС. Заготконторы отслеживали не только «шкурный» сегмент экономики.

Потребсоюз был многоотраслевой хозяйственной организацией. Райпо по большому счету занимались реализацией социальной миссии на селе, экономически поддерживая пайщиков и малообеспеченных сельчан. В Туве последний кооперативный островок сохранялся в Бай-Хааке еще два–три года назад. В кызылских магазинах иногда продают полуфабрикаты под известным когда-то брендом («Сто лучших товаров России») «Республиканский промкомбинат», но сам комбинат уже практически развалился…

Сказать, что проблема совсем уж не сдвинулась с мертвой точки, нельзя. В республике открываются крупные и малые перерабатывающие предприятия, цель которых – работа именно на местах, там, где «сырье» нагуливает и жирок, и шерстный покров. Несколько мини-цехов начали работать в Шагонаре, Эрзине, Сут-Холе, Монгун-Тайге.

Понятное дело, что весь годовой объем кож и шерсти малые предприятия не осилят. Например, максимальная мощность цехов по выделке шкур – две тысячи штук в год. Годовая потребность овчинно-шубной фабрики, скорбная память о которой (не к ночи будь она помянута…) еще долго останется в наших сердцах, составляла свыше 700 тонн в физической массе, а в овчине свыше 120 тысяч штук.

Учитывая, что в зиму этого года в республике было забито 400 тысяч овец – сырьем фабрика обеспечивала бы себя с лихвой. Тема отдельного разговора – почему мини-цеха долго не запускались, и почему сейчас практически все приостановили (будем надеяться, что не остановили вообще) работу. Коротко о ситуации можно сказать так – долго не запускались из-за сложностей с комплектацией и отсутствием специалистов. Приостановились, в основном, из-за сложностей с теплом, водой. В общем, из-за морозов. Но морозы в наших краях – дело регулярное. Поэтому цеха хорошо бы размещать не в приспособленных помещениях, а строить для них новые со всей необходимой санитарно-технической начинкой. Но это новые расходы…
…Первые два десятка постперестроечных лет и шкуры забитых животных и шерсть практически уходили в небытие. Чабаны сейчас не скрывают: вначале их складывали в сараи, как дрова. А потом сжигали. Использовалась лишь самая малая часть сырья – для собственных нужд. Шкуры выделывали древними способами, шерсть – тоже. Из того и другого мастерилась необходимая утварь, одежда.

Тувинцы никогда не теряли связи со своими корнями, идущими из самых глубин веков. Это и помогло выжить, и даже спасти основное стадо, которым сейчас гордимся. Только в Туве сохранилось поголовье (не отдельные небольшие стада, а поголовье) яков. Их сейчас у нас просят даже кавказские регионы. Только в Туве сохранилось поголовье знаменитой когда-то на всю Россию советской шерстной овцы. Сохранилась и тувинская короткожирнохвостая овца. Не съели, не раздали на зарплату, не распродали за долги. Потеряли много и многое, но основное поголовье сохранили. Низкий поклон тувинским животноводам.
ЗАГОТОВКА. ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ
Интерес к шкуро-шерстному сырью начал появляться с реанимацией российских и СНГ-вских текстильных и комбинатов по переработке кожевенного сырья. Шкуры и шерсть до недавнего времени скупались у чабанов по бросовым ценам, но и им животноводы были рады – лишь бы не сжигать. Приезжали заготовители-перекупщики из-за Саян, потом появились свои. Одно из первых стационарных, т.е. уже специализирующихся на коже¬венном сырье частных предприятий – ООО «Росси», приступило к работе в Кызыле 4–5 лет назад и сейчас делает попытки организовать дочерние филиалы в районах.
– Собираем шкуры КРС и МРС, шерсть.

Шерстью в Туве сейчас занимаются человек десять и еще приезжие, – рассказывает руководитель «Росси» Сергей Родионов. – Но большие трудности со сбытом. Черногорский комбинат остановился. Рязанский сейчас сырье не берет. Из трех российских, с которыми у нас были деловые отношения, два остановились из-за кризиса. Европа тоже «рухнула». Китай повысил пошлину. Итальянцы закрылись. Собранное сырье сейчас лежит и не знаем, кому продать. В понедельник пообещали позвонить из Москвы. Может быть, что-то и получится.
Поделился Сергей Афанасьевич и другими заботами. Их сейчас в условиях рынка и экономической нестабильности – хоть пруд пруди. Были ситуации, когда купленные по 15 рублей за килограмм шкуры приходилось продавать за пять – лишь бы не пропали совсем.
Но год назад в Туве появился еще один «стационарный» заготовитель – Барабинская заготовительная база. Её штаб-квартира находится недалеко от Новосибирска. В Сибири работает уже 12 лет, имеет три филиала – в Республике Алтай, Кемеровской и Новосибирской областях. Во времена застоя, «когда все разваливалось», старший из братьев Журановых выкупил местную райповскую заготовительную базу и начал заниматься тем, чем она в лучшие времена и занималась – заготовками шкур и шерсти (небольшой экскурс в недавнюю историю семейной компании – в назидание тувинскому респотребсоюзу – прим. автора). Поэтому Тува является четвертым регионом, сырьевой рынок которого намерены освоить новосибирцы.
– Посмотрел в Интернете – Тува держит в Сибири первое место по количеству скота. Позвонил в правительство, в минсельхоз. Заместитель министра сельского хозяйства Сергей Монгеевич Оюн рассказал, что заготовка в республике практически не идет – организуется только летом и, в основном, на ангорскую шерсть, которую в России взять можно только в Туве. Остальная шерсть частично сдается на Черногорский комбинат, но и он свою деятельность приостановил. Думаю, что причина все та же – содержать такой большой комбинат без полной рабочей загрузки – дело затратное.

В последние годы в стране не было спроса на шерсть. В Сибири остановились крупнейшие перерабатывающие предприятия, например, Улан-Удэнский комбинат, Омская фабрика по переработке шерсти. Более или менее стабильный сбыт был до 1994 года. За шерсть давали по 8–9 рублей за килограмм. Приезжаю в Туву, цена на шерсть та же – 8–9 рублей, а ведь прошло столько лет, все подорожало! – говорит директор тувинского филиала Барабинской заготовительной базы Рустам Журанов, который и приехал в республику «брать» наш сырьевой рынок.
ВТОРАЯ ПРИЧИНА
Цена на грубую шерсть, которую, в основном, Тува и дает, – всегда была невысокой. Тувинский частник, в руках которого сосредоточились те самые 90 процентов, что вывели республику на первое место в Сибири по количеству овец, племенной работой голову себе не забивает. Мериносы, которых тоже разводили в советское время, продуктивнее и по мясу, и по шерсти, но тонкорунные овцы сложнее в содержании – не переносят пастьбу по пересеченной местности, их нужно хорошо кормить. Тувинская короткожирнохвостая овца (ткж) проще по той и по другой позициям. Но дает грубую, а значит, дешевую шерсть, которая идет на валенки, на стеганые одеяла.
– Но местные зоотехники, – рассказал мне на днях кандидат сельскохозяйственных наук, ученый тувинского НИИ сельского хозяйства СО РАСХН Сонгукчу Монгуш, – уже сетуют на то, что шерсть тувинских овец не годится даже на изготовление войлока – короткая, сухая. Время, когда животноводы стремились только к увеличению численности поголовья стад, прошло. Думать нужно уже о качестве. От этого, как выясняется, зависит и скорейшая реанимация сибирских кожевенных и текстильных комбинатов.
Текстильные производства в центральной России сохранились благодаря грубошерстному сырью из Дагестана, Ставрополья, Башкирии. Цена на шерсть в этих регионах благодаря стабильному спросу и поставкам была намного выше. С ними и сотрудничают сейчас барабинцы.

В последние годы больше внимания стали уделять российской армии, пошли госзаказы на мягкий инвентарь, обмундирование. Забегая вперед, скажу о том, что небольшой госзаказ на овчины удалось выиграть и тувинскому филиалу. Несколько сотен овчин из Тувы пойдут на пошив полушубков для моряков российского флота.
ОСВОЕНИЕ РЫНКА
Оно шло трудно, и сказать, что за один год все получилось, как мечталось – нельзя. Но сделано многое. Взял в аренду теплые помещения (территория ГУП «Тывамолоко»), нашел заготовителей, по большей цене купил у них шерсть, которую они не успели сдать на Черногорку (Черногорка брала шерсть по восемь рублей за килограмм), предложил им хорошую цену и за шкуры, которые тоже были собраны, но не проданы. Первые партии сырья были вывезены в Барабинск в том же 2010 году, что называется, с колес, без открытия приемных пунктов.
Одновременно Рустам Журанов работал в Сут-Холе (об этом его тоже попросил минсельхоз) по запуску мини-цеха по выделке шкур. Цех был запущен и выдавал продукцию, но наступившие морозы в мало приспособленном помещении сделали свое дело. Сейчас принято решение о переводе этого цеха в Кызыл, и инженер-экономист Журанов, который успел поучаствовать и в учебно-практическом семинаре по подготовке мастеров малых цехов по выделке шкур, что проходил на базе СПК «Усма» в Шагонаре, намерен заняться и переработкой сырья.
Понимая, что не каждый чабан имеет возможность везти сырье в Кызыл, Журанов начал подыскивать заготовителей, которые могли бы организовать сбор сырья в районах. Этот эпизод своего «внедрения» на тувинский рынок комментирует так:
– К сегодняшнему дню в «невозвратах» у меня более 600 тысяч рублей. Милиция – полиция на мои заявления вообще никак не реагировала. Отбор людей шел методом проб и ошибок. Прошла такая отсортировка… Сейчас пункты открыты в семи районах. Работают надежные сотрудники.
Несмотря на неустойчивость российской и европейской текстильной и кожевенной отрасли, барабинские заготовители намерены полностью освоить тувинский рынок. Буквально на днях в Барабинск ушла очередная фура – 30 тонн шкур КРС и 700 овчин. Из Барабинска, после предварительной рассортировки, сырье уходит на заводы, шерсть после промывки (есть договор с одной из российских фабрик) и классировки тоже идет по назначению. За время работы из Тувы было вывезено около 400 тонн шерсти. Значительно подняты цены на сырье. Цена за овчину, в зависимости от качества, доходит в Кызыле до 50–60 рублей за штуку. Ранее принималась по 10 рублей. В районе цена поменьше – в себестоимость входят расходы на ГСМ, транспорт. Шкура КРС вытягивает и на 1000 рублей.
– Сейчас цены на шкуры МРС и КРС в Туве выше, чем в Хакасии и Красноярском крае. Правда, в Новосибирской и Кемеровской областях и на Алтае они еще выше, чем в Туве – за счет качества. Но если бы нам давали здесь хорошие объемы, цены мы могли бы поднять еще больше, чтобы за счет опта закрыть хотя бы свои расходы. Мы не жадничаем, потому что хотим закрепиться на вашем рынке, – раскрывает карты Рустам Журанов. Остается одно – пожелать ему удачи.