|
 В Национальном музее Тувы прошел республиканский круглый стол «Выдающиеся государственные, политические и общественные деятели С.К. Тока (к 120-летию со дня рождения) и Х.А. Анчымаа – Тока» (к 110-летию со дня рождения) с участием общественных деятелей, видных представителей науки и органов законодательной и исполнительной власти РТ. На круглом столе выступили с докладами и ученые ТИГПИ во главе с руководителем научного учреждения Вячеславом Март-оолом, сообщается на сайте ТИГПИ. Свой концептуальный подход к изучению деятельности партийного и государственного деятеля Салчака Токи, его роли в период репрессий изложил доктор исторических наук Николай Моллеров:
– Николай Михайлович, это болезненный до сих пор вопрос – культ личности Тока и обвинения в его адрес в развертывании репрессий в период ТНР. Почему вы пересмотрели эту, уже принятую всеми, позицию?
– Для этого есть все основания. И начался пересмотр не сейчас. Во введении книги «Салчак Тока» из серии «Жизнь замечательных людей Тувы» (М., 2015 г.) о ее герое сказано: «…Надеемся, что сняли с повестки дня тувинского общества вопрос о его культе личности в Туве. …Роль в истории и благодарная память потомков сделали его бесспорным претендентом на место в серии ЖЗЛТ». К сожалению, тема культа личности и сегодня является социально острой темой. Ее остроту я почувствовал, когда обнаружил, что в первом томе «Урянхайско-тувинской энциклопедии» написанную мной статью кто-то умело подправил, перевернув ее смысл. К словам о том, что наличие культа личности Тока не доказано, он подписал: «пока». На чем основывается это «пока» неизвестный мне редактор не пояснил. А еще на круглом столе прозвучало, что накануне кто-то облил памятник Салчака Тока красной краской. И то, и другое действие, как мне кажется, имеют под собой одну причину – незнание правды истории. А для кого-то, может быть, и нежелание ее знать.
Прекрасно помню, как в разгар перестройки, на фоне справедливого, но излишне эмоционального и во многом слепого осуждения политических репрессий, в общество впервые была вброшена тема культа личности Тока. Вскоре после этого в «Тувинской правде» начала публиковаться большая, со многими продолжениями статья академика Ю.Л. Аранчына «Долгий путь к правде». В ней он главную вину за репрессии в Туве возложил на внешний фактор – негативное влияние культа личности Сталина и бесконтрольную незаконную деятельность МВД. Автор привел много убедительных фактов, которые в другой обстановке были бы правильно оценены, но общественное мнение тогда вынесло единственно возможный вердикт: «Аранчын уводит от ответственности Тока».
Спустя годы, время от времени возвращаясь к этому примеру, размышляя над ним, я, как мне кажется, понял, почему так случилось. Почему даже я сам тогда воспринял выводы академика с большим сомнением. Все дело в том, что советские люди ощущали во всем и на каждом шагу всесилие КПСС, знали, что вся полнота власти в стране принадлежит партии. Отсюда трудно было понять, как это партия не смогла проконтролировать НКВД, а в Туве – МВД, как могли недосмотреть те, в чьих руках была вся власть. Действительность мощно накладывалась на прошлое, искажая его объективное восприятие. К тому же в «Истории Тувы» и «Очерках истории Тувинской организации КПСС» мы читали об авангардной роли Тувинской народно-революционной партии (ТНРП) в исторических преобразованиях в Тувинской Народной Республике.
Вот из этих не совсем достоверных знаний, по аналогии с СССР, мы и делали логичный вывод: во всем виноваты ТНРП и долгие годы возглавлявший ее Салчак Тока. Если в СССР был культ личности Сталина, то и в ТНР, опять же по аналогии – культ личности Тока. Как нам казалось, все слишком очевидно. А сами историки, ранее много писавшие об авангардной роли ТНРП, когда попытались сказать правду, бумерангом получили недоверие.
– На чем основывается Ваша позиция?
– Читая и анализируя работы о культе личности Сталина, я выделил два ключевых положения, положенных в основу рассуждений их авторов: о монополии на власть ВКП (б) - КПСС и об институте Генерального секретаря партии, олицетворявшем единоличную власть вождя. И подумал, а что если проанализировать с этих позиций не только одни политические репрессии, а всю внутриполитическую жизнь ТНРП? И вот что у меня получилось.
Начну с главного – с рассмотрения роли ТНРП в тувинском государстве, 100-летие которого мы отмечали совсем недавно. Можно ли эту роль считать авангардной, а власть партии монопольной? Если обратиться к истории ТНРП, то в первой половине 1920-х годов на начальном этапе ее общественно-политической деятельности можно увидеть всплески ее политической активности. В конце февраля 1922 года на учредительном съезде партии преобразуется правительство, возникают Совет Министров и первые министерства. В 1923 году ТНРП принимает решение об отмене чинов, титулов и рангов, а первый Великий Хурал его поддерживает. Но тогда же правительство предпринимает попытку роспуска ТНРП. До 1924 года, кроме ТНРП, ведет политическую работу другая партия – «Чудурук нам». Мы видим, что под руководством Оюна Курседи партия ведет себя активно, влияет на политическую жизнь общества и государства. Думаю, что не ошибусь в своем предположении, что ТНРП активно влияло и на конституционное строительство, непосредственно участвуя в создании конституций. Это видно по их содержанию, нацеленности в социалистическое будущее. Так продолжалось и во второй половине 1920-х годов.
Однако прибывший в Туву в декабре 1928 года представитель Коминтерна Владимир Мачавариани констатировал полную политическую пассивность ТНРП. Собрав вокруг себя ревсомольцев и немногих левых: Иргита Шагдыржапа, Сата Чурмит-Тажы, Адыг-Тюлюша Хемчик-оола, Танчая, Монгуша Муния-Базыра, опираясь на советского консула А.Г. Старкова, – он добился в начале 1929 года вытеснения Буяна-Бадыргы, Монгуша Соднама и других, названных правыми, из руководящих органов партии.
Все это вместе взятое позволяет заключить, что ни о какой монополии власти ТНРП в 1920-е годы говорить не приходится. Ее авангардная роль проявляется отдельными всплесками.
Сравнительно длительным периодом и пиком политической активности и всесилия ТНРП можно признать время с начала 1929 по 1933 годы, когда партия на своем VIII съезде опрометчиво провозгласила курс на ускоренное строительства социализма, но, потерпев фиаско в начатых преобразованиях, отошла на второй план, объявив себя всего лишь «первым помощником правительства», уступив ему первенство в системе власти. Кроме того, по конституции на вершине властной пирамиды находился Великий Хурал (между его съездами вся полнота власти переходила к Малому Хуралу). Таким образом, только-только обретя полноту власти в стране, ТНРП ее быстро утратила и смогла в полном объеме вернуть только с принятием конституции 1941 года. А там началась война…
Таким образом, можно сказать, что после краткого экскурса в историю ТНР, вывод о монополии ТНРП на власть и ее авангардной роли как-то не вырисовывается. А это ведь одно из главных условий для формирования культа личности Тока. Одного этого доказательства достаточно, чтобы отрицать его культ.
– Николай Михалович, но ведь в истории Тувы Салчака Току часто представляют как политического деятеля, которому власть принадлежала практически единолично.
– Давайте для полной уверенности рассмотрим и второй немаловажный аспект – действительное место Тока в иерархии партийной власти. В солидных советских изданиях показано, что С.К. Тока стал Генеральным секретарем ЦК ТНРП в 1932 году и оставался таковым до 1944 года А как было на самом деле? Мы знаем, что до Тока во главе ТНРП стояли: Оюн Курседи, Монгуш Буян-Бадыргы, Монгуш Соднам и Иргит Шагдыржап. Все они были Генеральными секретарями и при условии монополии партии обладали бы огромной личной властью. Но из вышеперечисленных партийных лидеров такой монополией смог недолго пользоваться только Иргит Шагдыржап. Тока же, прибывший в Туву по окончании КУТВ летом 1929 года, сначала принимал участие в проведении выборов делегатов на VIII съезд ТНРП, сам на нем был избран секретарем ЦК ТНРП, а затем стал министром культуры. Все это далеко не вершина власти, только ее подножие.
Только весной 1933 года Тока встал во главе партии. Но, поскольку ТНРП стала «первым помощником правительства», то и он «не унаследовал» пост Генерального секретаря (его упразднили), заняв должность председателя президиума ЦК ТНРП, то есть партийного органа, работавшего на коллегиальных началах. Но об этом его биографы, как правило, забывали, а может и намеренно умалчивали, чтобы польстить тарге. Лишь в 1939 году он становится Генеральным секретарем ЦК ТНРП, а партия через два года – политическим ядром общества и государства. Затем началась война, и в условиях военного времени пост Генерального секретаря с опорой на монополию партийной власти становится немалым плюсом. Организация помощи фронту становится главной задачей ТНРП и ее руководителя.
– Если под этим углом зрения рассматривать роль Салчака Токи, то можно ли говорить о том, что в репрессиях превалировали коллегиальные решения?
– Да, с темой культа личности очень тесно связана другая острая тема – о политических репрессиях в ТНРП. Остановимся на двух широко известных «волнах» этой политической кампании – начала и конца 1930-х годов. Обычно, не пытаясь разобраться, главную вину за расстрел Буяна-Бадыргы, Монгуша Соднама, Куулара Дондука и других правых весной 1932 года возлагают на Тока. И это несправедливо, потому что он был не самым авторитетным членом следственной комиссии. Ее возглавлял Сат Чурмит-Тажы, к тому времени глава правительства, обладавший правом помилования. В комиссию также входил действующий председатель Малого Хурала, имевший всю полноту власти в период между созывами Великого Хурала. Конечно, секретарь по идеологии Тока, скорее всего, (хоть и не факт) высказался за расстрел правых, но его голос не был самым весомым.
В августе 1938 года под жернова политических репрессий уже попали сами «судьи» – Чурмит-Тажы и Хемчик-оол, а с ними и другие видные государственные деятели Тувы, которых из левых «перекрестили» в правых – всего 9 человек. Какова же была роль Тока в этих событиях? Известно, что в это время он вел борьбу за возвращение ТНРП на авангардные позиции в обществе и государстве, конфликтовал с Чурмит-Тажы, но главное – он провел III пленум ТНРП, на котором находившиеся под следствием так называемые правые были признаны заслужившими высшую меру наказания. Здесь, несомненно, усматривается вина Тока, хотя решение исходило не лично от него. Оно было коллегиальным и, понятное дело, не окончательным. Фальсификацией дела занималось МВД, проконтролировать которое партия, будучи лишь помощником правительства, не могла. А окончательный вердикт, основываясь на материалах следствия, вынес Верховный суд ТНР. В этой цепочке – судьи Верховного суда и следователи МВД – главная вина лежит на МВД. Но это если рассматривать ситуацию внутри Тувы. Не следует забывать, что политическая кампания борьбы с правыми и преступные методы следствия были привнесены в Туву из СССР. Также не следует забывать и то, что более половины политических репрессированных в Туве являлись советскими гражданами. Жернова репрессий мололи не по этническому, а по политическому принципу, который хорошо известен: «лес рубят, щепки летят».
Из сказанного видно, что Тока был вовлечен в политические репрессии и в первом, и во втором случаях. Именно в этом состоит его вина. Но нигде его голос не был решающим. Всегда были лица или институты, которые могли предотвратить репрессии, хотя бы попытаться это сделать, но остались безучастными. Так что и на теме политических репрессий утверждение о культе личности Тока не работает. Это – ничем не подкрепленный, кроме эмоций и политических соображений, миф. А мифы, как известно – это миражи, которые рано или поздно рассеиваются.
|
|
Общество 
