В этой дружной семье с одинаковым энтузиазмом встречают и католическое Рождество, и наш Новый год, и тувинский народный праздник Шагаа (новый год по лунному календарю). А разве может быть иначе, если глава многодетного семейства Шон Патрик Куирк — американец, чьи родители имеют ирландские и немецкие корни, а его супруга Светлана — тувинка?
Живут они в Ближнем Каа-Хеме — в самом отдалённом районе Кызыла. И, кажется, скоро завершат-таки многолетнее строительство собственного жилья на участке, подаренном властями. Жить в Туве — это осознанный выбор Шона, влюбившегося сначала в хоомей*, что привёл его в никогда не виданную землю, потом в тувинский язык, а затем и в Свету, которую просто обезоружил знанием... местного молодёжного сленга. В том, что Шон прекрасно владеет «заёмным» слогом, я убедилась, побывав в прошлом году на международном фестивале хоомея в Кызыле. Ведущий всех конкурсных мероприятий, он замечательно легко находил общий язык и с зарубежными исполнителями, и с посланцами национальных просторов России, и, конечно, с тувинцами, ставшими ему за 12 лет родными. Поучимся у менеджера ошеломляюще прекрасной этногруппы «Алаш», заслуженного артиста Республики Тыва умению преодолевать языковые барьеры?
— Шон, на каком языке вы думаете? — Всё зависит от обстоятельств. Вот сейчас с вами разговариваю на русском, значит, и думаю на этом языке. Надо же быстро реагировать на обращенные к тебе слова, некогда мысленно переводить. Да и незачем, если хочешь свободно говорить...
— И, когда уже идёт общение, не нужно мучить себя правилами грамматики?.. — Конечно. И наша беседа — ещё один шанс, чтобы я лучше овладел русским языком. Я же не каждый день разговариваю на нём — здесь кругом говорят на тувинском. Русский язык трудный, у меня есть проблема с окончаниями... Был случай: по телефону я вёл переговоры с Бурятией, конечно, по-русски, и только в конце разговора моя собеседница, несколько раз переспросив, поняла, что я американец. «А я думала, вы тувинец, у вас тувинский акцент».
— Ух ты!.. — Так оно и есть. Хотя русский язык я начал изучать раньше, чем тувинский, ещё до приезда в Россию. Это было одним из требований гранта, благодаря которому я и приехал сюда.
— Интересно, а с чем ассоциируется у вас русский язык? — С очень вкусной едой. Почему? Для чёткого произношения слов надо использовать все мышцы рта. И такое ощущение, что каждое слово пробуешь на вкус. Поэтому я бы сравнил нюансы русского языка с аппетитными блюдами.
— А что такое, по-вашему, тувинский язык? — Это мелодия! Красивая мелодия. Когда я начал учиться хоомею, понял, что без знания тувинского языка не обойтись. Это язык хоомея. В нём много гласных, он такой напевный!.. Благодаря ему я открыл дверь в большой тюркский мир. По крайней мере, половина из того, что говорят представители разных тюркских народов, мне понятна.
— Говорят, вы изучаете ещё и китайский ... — Да. Очень интересная задача — писать иероглифы, читать... Но я лучше читаю на китайском, чем разговариваю. А всё потому, что не хватает живого общения. И рад, что на нашем фестивале хоомея я смог поговорить с музыкантами из Китая. С монгольским языком таких проблем нет — в тувинском есть монголизмы, а главное, есть с кем общаться. У меня много друзей-монголов.
— А ваши дети замечают языковые барьеры? — Однажды моя семья, а у нас двойное гражданство, в течение девяти месяцев жила в Америке. Шончолай и Чочагай ходили в детские сады — сначала молчали, а через месяц абсолютно свободно начали говорить на английском. Играя с ровесниками, дочки получили такую языковую практику!.. Хотя я и так всегда со своими детьми говорю на английском, а жена Света — на тувинском. У нас так заведено. И неправильно, когда люди боятся учить ребятишек разным языкам, думая, что они будут путаться. Нет-нет. Наши старшие дети знают тувинский, английский и русский. А Шончолай — самая старшая, ей восемь лет — сейчас учит со мной испанский язык. Я его освоил, когда ещё жил в Америке и ездил в студенческие годы с друзьями на работу в Мексику.
— Вам так интересно изучать языки? — Очень интересно! И полезно. Это такая хорошая тренировка для мозга. Представьте, моей маме 70 лет, а она учит испанский. Посещает бесплатные курсы в университете, где до сих пор работает. А раньше там же, на курсах, изучала русский язык, и она неплохо говорит и пишет на нём. Я очень разговорчивый и надеюсь, что, как и мама, до самой старости буду учить языки (смеётся). Есть во всём этом и мой профессиональный интерес. Когда говоришь с принимающей стороной на одном языке — это же хорошо. В российских регионах много замечательных музыкантов (им надо гастролировать по миру!), а специалистов, способных продвигать их, не хватает. И я очень хочу, чтобы выросло новое поколение менеджеров — со знанием языков.
— Ансамбль «Алаш» часто гастролирует по Америке, бывает и в разных городах России. Хочется, чтобы вы и в Хакасии чаще выступали. Здесь же вас замечательно принимали! — Да-да! Это было в декабре позапрошлого года. Всё было прекрасно! Я как ведущий в Абакане на сцену выходил, а «Алаш» ещё и в селе Аршаново дал концерт. И у меня есть очень большое желание побывать в сёлах, где живут хакасы. Я много что слышал о вашей республике от своих друзей — Славы Кученова, Сергея Чаркова, ребят из «Читигена», но был только в Абакане. Это чистый, приятный, безопасный город, где постоянно что-то строят. И он всегда вызывает у меня тёплые чувства. Мы ведь с гастролей в Кызыл возвращаемся через Абакан. Как только добираемся до него, куда-то пропадает напряжение дальней трудной дороги, мы чувствуем себя уже как дома.
— Шон, вы уже 12 лет живёте в Туве. Интересно, кем себя ощущаете? — Мои американские друзья говорят: ты изменился. Да я и сам знаю. Простой пример: в Америке любят домашних животных, ими умиляются, даже больших собак держат дома. А это неправильно. Собака — охранник, и она должна жить на улице! Да я на многие вещи стал смотреть как тувинец.
Беседовала Вера САМРИНА
P.S. С Шоном Патриком Куирком мы общались по скайпу накануне очередной поездки ансамбля «Алаш» в Америку. Когда верстался номер, стало известно, что в эти дни тувинские артисты выступают в штате Иллинойс.