В пятидесятых годах прошлого столетия в Кызыльском парке культуры и отдыха им. Н. Гастелло играл духовой оркестр. Танцевальная площадка в те годы располагалась совсем в другом месте парка – недалеко от стадиона «Хуреш». Это был небольшой «пятачок» с деревянным настилом, где, впрочем, уютно размещались и оркестранты и танцующие пары. В середине семидесятых годов танцплощадка была перенесена туда, где и находится до сих пор – в центральную часть парка. Пришло время ВИА, а на месте оркестрового «пятачка» был поставлен аттракцион – самолет, на котором весело было кружиться и взрослым и детям. Когда через несколько лет аттракцион убрали, на этом месте разместили по кругу фотографии передовиков труда республики.
Об этом мне говорил читатель Владимир Дмитриевич Воробьев, который пришел в редакцию, чтобы рассказать историю про своего отца-музыканта.
«Мой отец, Дмитрий Иннокентьевич Воробьев, родился в Иркутской области на станции Зима в 1904 году. Прошел и Гражданскую, и Великую Отечественную войну. Был в плену у колчаковцев. У меня есть его партизанская книжка. Ростом он был маленький, дали ему винтовку, она выше его роста. Во время гражданской войны отцу лет 14 было, а он года себе прибавил, сказал, что 1902 года рождения. Начал работать очень рано, еще до гражданской войны, несовершеннолетним парнишкой в железнодорожном депо. А потом свергли царя, и так получилось, что отец стал участником гражданской войны, прибавив себе года. Рассказывал мне, как их партизанский отряд белые окружили возле Байкала, загнали так, что не вырваться. Взрослых белые всех расстреляли, а его пожалели, маленький, что ли был. «Иди, - говорят, - отсюда». Он и убежал. Так и жил потом на станции Зима. Получил среднее музыкальное образование по классу духового и струнного музыкального инструмента, да и на баяне мог сыграть. В 1924 году уже начал профессионально играть в сводных духовых оркестрах.
Когда началась Великая отечественная война, отец сразу был призван, вернулся живым, с орденами, медалями. После войны женился и жил с моей матерью в селе Идра и постоянно ездил в Абакан, где играл в парке в оркестре. 1953 году решил ехать в Туву. Мать сидела со мной, маленьким, а отец поехал один, «на разведку». А почему решили они с матерью поменять место жительства, даже не знаю, как-то об этом он мне потом ничего не рассказывал.
Устроился он в Парк культуры и отдыха им. Н. Гастелло музыкантом в духовой оркестр. Играл на танцах, куда ходили парами семейные люди. Очень популярное место было.
Потом приехали мы с матерью. Поселили нас в землянке на хоздворе парка. Недалеко от летнего ресторана. Окна наполовину в земле, плоская крыша, тогда таких строений в городе было много. Парк тогда совсем другим был, на входе – деревянная арка, а перед входом сидела женщина, которой платили деньги. Мосты были тоже деревянными. Так как мы первые годы жили в парке, я его очень хорошо помню. Там было много разных скульптурных сооружений.
Статуя Ленина стояла и статуя Сталина. Когда Сталина в Москве вынесли из мавзолея, в нашем парке памятник Сталину сразу же убрали. На все значимые праздники в парке соревнования по хурешу проходили. На открытии хуреша всегда играл парковый духовой оркестр. Салчак Тока очень музыкантов уважал, и ему нравилось, когда состязания начинались и заканчивались духовой музыкой. Он наверху смотровой площадки на хуреше сидел, а оркестр парковый всегда внизу. Репертуар у духового оркестра парка был разнообразный. Они играли очень много тувинской музыки, могли и на танцах играть современные композиции, и на хуреше. Профессиональный был коллектив. В землянке парка семьей мы недолго прожили, потом переехали на улицу Заозерная (сейчас Оюна Курседи) в барак. Сестра родилась.
Когда отец меня водил в парк, то показывал землянку, где мы жили. А после отец устроился работать в педучилище преподавателем музыки, струнных инструментов. Был заведующим кабинета музыки и учил будущих педагогов играть на струнных инструментах. Оттуда он ушел на пенсию в 1964 году. Побыл немного на пенсии, а потом снова стал ходить в педучилище давать уроки. Даже был в экзаменационной комиссии училища, где его очень ценили, как профессионала по духовым и струнным инструментам. Он не любил сидеть на месте, музыка у него всегда была главным стимулом в жизни, а еще четверо детей. Может быть, и прожил поэтому долго – до 81 года».