ГЛАВНОЕ – ЧТОБЫ ЛЮДИ «СОВПАЛИ»
Еще Лев Толстой почти два века назад сказал, что все счастливые семьи счастливы одинаково, а каждая несчастливая семья несчастна по-своему. Цитировали, цитируют и будут цитировать. Однако вряд ли даже самой счастливой семье было легко первые годы своего существования. А каково приходится в ситуации, когда судьбы свои соединяют не просто два абсолютно разных человека, каковы мы все без исключения, но вдобавок еще и носители разных ментальностей?
И РАЗБАВИМ, И ПЕРЕМЕШАЕМ
По подсчетам исследователей, число смешанных браков в Туве с 70-х уже к середине 90-х сократилось вдвое. Однако, несмотря на статистику и разные точки зрения, которые никто сегодня не стесняется высказывать, люди разных культур, вероисповеданий, разреза глаз и цвета кожи продолжают друг в друга влюбляться и создавать семьи. Хорошо это или плохо? Однозначного ответа не даст никто. Плохое узрит тот, кто категорически против так называемого растворения крови. Но это уже рассуждения из области околополитической демагогии. Любовь, как известно, зла и не знает ни языка, ни возраста, ни политической принадлежности. И если она, любовь, есть, то и счастье, вспомним снова Толстого, будет одинаковое. Что в мононациональной паре, что в смешанной.
– А что тут такого? – удивились молодые супруги Настя и Дима Чучуны, когда спросила их, как угораздило влипнуть в интернациональный брак. Учились вместе в одной школе, жили в одном поселке. Началось всё с шутки. Как-то Дима увидел Настю на улице и бросил ей:
– А вот эта девушка будет моей женой! – и что вы думаете? Закрутилось. Долго дружили, присматривались друг к другу поближе, и вот – в браке, самом законном, уже шесть лет. Нажили двух девчушек, Сашу и Машу, одна краше другой – известно, что дети в смешанных браках получаются особенные. Настя сидит с девочками – старшая в следующем году пойдет в школу, а младшая совсем ещё крошка, а Дима работает в правоохранительных органах. Строят свой дом. Пока крыши нет, живут у родителей Димы. И – счастливы. Настя машет рукой, когда спрашиваю про возможные неудобства, культурные несостыковки и прочее: ничего подобного, дескать. Свёкры, утверждает, прекрасные и заботливые, что бы она без них делала. И с детьми водятся, и материально помогут, когда надо, и поговорить с ними интересно. А про тувинские обычаи, говорит, больше мужа знаю и его ещё просвещаю по этому поводу. Когда училась в училище, показали, как правильно отмечать Шагаа. Пригодилось: научила мужа.
– А у меня всегда были в друзьях и русские, и татары, и мы все праздники знали – и тувинские, и православные, и мусульманские, поэтому даже никакого неудобства не возникало, чтобы жениться, например, на русской девушке, – объяснил Дима.
Отмечу, что в роду у Димы, как он сам признался, чего только ни намешано. И буряты, и хакасы, и русские. Так что отчасти и поэтому к решению сына родители отнеслись с пониманием и уважением.
Ребята образовали классическую патриархальную ячейку, в которой будет много детей – а Дима хочет пятерых красавиц-дочек и одного сына – и обязанностями между супругами распределены так, как это полагается в патриархальной семье: женщина-мать занимается детьми, мужчина-отец – добытчик и кормилец. Настя, кстати, на одной волне с мужем: настроилась на большую семью. И дом, говорит, мы строим большой. Если даст Бог – детей будет много.
– А что такого в кровосмешении? Сейчас ни для кого это не важно, – считает Дима. – Где сейчас чистую кровь-то найдешь? В многонациональной стране России…
И ткут супруги Чучуны ткань своей нехитрой, но полной простых семейных радостей жизни.
А КТО СКАЗАЛ, ЧТО БУДЕТ ЛЕГКО?
Чета Монгушей – союз иного склада. Оба с высшим образованием, амбициозные, требовательные и к себе, и к миру вокруг. Красивые, темпераментные. Мерген сдержан и рассудителен, Алла принципиальна, энергична и знает себе цену.
Он – из интеллигентной семьи, такой, где «инородцев» не было никогда. Поэтому и родители, и вся родня, когда парень вдруг решил жениться на русской девушке, были в потрясении. И не самом приятном. Родные Аллы тоже радости особенной не испытали. Впрочем, как это обычно бывает, сопротивление лишь подливает масла в огонь. Однако категорического запрета не последовало, и молодые поженились.
Алла родила сына, дождалась, когда любимый получит диплом – и началась совместная жизнь. А вместе с нею – череда поразительных открытий, которые никак не согласовывались с представлениями девушки о нормальной семье.
А кто сказал, что будет легко?
Начались бесконечные родственники с бесчисленными просьбами и требованиями, а вместе с ними – скандалы. Темпераментная Алла мириться с положением вещей не стала, решила взять быка за рога и установить собственные правила. Особенно, когда муж понес деньги не в семью, а на уплату кредитных обязательств отца. Аллу это возмутило. А когда он попал в аварию, ездя по поручениям родственников, и только чудом не пострадал, она просто взбесилась. Военные действия и выяснения отношений длились несколько лет. Не раз и не два приходилось вспомнить то, о чем предупреждали на занятиях по семейной психологии, когда речь шла о подобного рода союзах. Всё сбылось. Но трудности закаляют.
Победу в этой борьбе за любимого и за своё маленькое семейное счастье одержала Алла. Спустя восемь лет они живут так, как привыкла она: обособленно. В их доме не то что мужнины родственники – друзья бывают крайне редко.
Другой пункт, с которым Алла до сих пор не может смириться, возник из религиозных разночтений.
– Муж не разрешает мне ребёнка крестить! – жалуется она. Сама Алла хоть и не особенно набожна, но считает себя верующей, время от времени посещает православную церковь и в обряде крещения видит защиту. Хочет дать ребёнку ангела-хранителя. Тем более что большую часть детства мальчик провёл с православной бабушкой. Однако муж – буддист и в этом вопросе встал в позу.
Думали-думали, как прийти к консенсусу – и решили: пусть пацан вырастет и сам решит, к какой религии ему принадлежать. Впрочем, малыш уже заявил, что когда вырастет – сменит имя, которое ему не нравится. Имя, к слову, тоже выбирали на паритетных началах с родителями мужа. Нейтральное, чтобы и нашим, и вашим.
Алла чувствует, что мужу в их браке многого недостаёт.
– Я знаю, что в глубине души ему не хватает того, на чём он вырос и к чему привык, – вздыхает она. – Касательно той же кухни. Баранину, например, я не могу есть. Хан я ему не готовлю. Праздники в том объеме, каком их отмечают в тувинских семьях, мы не отмечаем. Да и православные так же. Но, в принципе, нас обоих это устраивает.
И к русской кухне, и к непростому характеру жены Мерген привык. Семью свою ценит, но и с родными пытается ладить. А чтобы не возбуждать лишний раз недовольство в Алле, что-нибудь врет ей – якобы, отлучился по работе – а сам тем временем втихомолку занимается делами родственников.
Несмотря на целый океан различий, они вместе. И ни разу еще не экспериментировали с тем, чтобы пожить отдельно, отдохнуть друг от друга, как это случается сплошь и рядом. Правда, Алла предупредила его, что не простит измену: только попробуй, говорит, плохо будет. И кто бы сомневался.
ДЕЛО НЕ В НАЦИОНАЛЬНОСТИ
Рассуждать, хорош или плох интернациональный брак – скорее, некорректно. Есть люди, есть характеры, есть отношения. Наконец, есть любовь и привязанность и еще огромная галерея других самых разных чувств и личностных качеств. Из этих нитей и плетутся отношения. И если в интернациональном браке взрывная Алла, узнай она, что ее благоверный вдруг где-то серьёзно проштрафился, в один прекрасный день выставит его с чемоданом за дверь, то точно так же в мононациональном браке имеющая схожий характер Настя, которая на вопросы о муже постоянно огрызается, что он объелся груш, в конце концов, даёт опостылевшему супругу смачный пендель и срочно бежит в ЗАГС менять фамилию. И дело не в национальных особенностях. Дело в людях, в уровне их воспитанности или невоспитанности, в глубине или поверхностности чувств, которые в них живут.
– Во время моей молодости, в 50-х годах, в Туве было очень много смешанных союзов, – вспоминает Галина Забелина, в девичестве Сарыглар, прожившая в интернациональном браке с супругом Владимиром Забелиным 50 лет. – Почти каждый второй брак был такой. В основном, пары складывались из тувинца-мужа и русской жены. Много приезжало молодых специалистов, они создавали семьи и оставались здесь на всю жизнь. Что главное в такой семье? Наверное, не надо ни одному из супругов стремиться занимать агрессивную лидирующую позицию. Доверять друг другу. Это и будет основой благополучной совместной жизни. По молодости, когда женщины встречаются каким-то узким кругом, – как правило, начинают ругать своих мужей. Я никогда этого не делала. Ни публично, ни наедине ему не высказывала. Просто мы всегда уважали друг друга. Знаете, я думаю, это даже не опыт жизни в браке, а просто совпадение людей. Я росла в тувинской среде, говорила на тувинском языке – и всё, что получила с детства, принесла в семью. Между тувинскими семьями в роду открытые отношения – и мой муж всегда относился к этому с пониманием. И противостояния с его стороны к этому не было. Он всегда понимал: такой менталитет. Поэтому наводить критику и требовать с меня то, что можно потребовать с русских, например, – этого не было.
Говорят: волков бояться – в лес не ходить. По большому счету, в нашем многонациональном государстве, где по соседству живут представители разных народов, принципиального значения национальные отличия не имеют. Порой они стираются, и в каком-то смысле это хорошо. Конечно, надо тысячу раз подумать, если суженый или суженая из другого государства, где принципиально другой уклад жизни. Где придется надеть чадру и принять другую веру. На территории же одной страны, одной республики делиться на наших и ненаших и по этому признаку формировать сердечные привязанности – это неправильно. А брак – это всегда риск. Равный он или неравный, мононациональный или смешанный. Достаточно ли будет вашей сегодняшней любви, чтобы вместе противостоять всем трудностям, всем условностям и мнениям всех окружающих? Чтобы сохранить любовь и уважение друг к другу, родить детей?
Но риск – это локомотив эволюции и жизни вообще. И если не рисковать – то стоит ли жить?
– Я лично на примере своей семьи против этого самого кровосмешения ничего не почувствовала, – говорит Галина Александровна. – У меня очень смешанная семья. Отец моей мамы – поляк. Мама осталась сиротой – ее вырастили тувинцы, у них в то время никогда не было сиротства. Замуж она вышла за тувинца. Мои дочери – метиски, старшая вышла замуж тоже за метиса, у него отец тувинец, мама – русская. Младшая вышла замуж за черногорца. Вот такое смешение. И все ребята симпатичные. И люди хорошие. Одни ученые говорят, что от таких союзов получаются талантливые люди, другие это отрицают. Трудно что-то сказать. Но в своем окружении я вижу только хороших людей.