В перелеске, за галечным мыском, где встречаются Чаваш и Хам-Сыра, стоит одинокая березка. На ней – затесь, которая хорошо видна и днем, и ночью при свете фар. Это своеобразный ориентир для ырбанцев, желающих воспользоваться сотовой связью. Именно здесь, у «чангыс хадын», как пояснили жители села, чудодейственным образом сходятся невидимые глазу лучи радиоволн и можно дозвониться до любого уголка планеты. К этой белокорой березке за 22 километра от села и добираются ырбанцы, чтобы позвонить родным и близким. Причем, тут доступны услуги всех, имеющихся в Туве операторов сотовой связи. В самом же Ырбане установлен таксофон в здании администрации. Он используется преимущественно по работе.
– Связь – еще полбеды. Хотя очень плохо, конечно, молодежи без сотовых телефонов. Вот у меня дочь родила еще в июле. А я только в октябре об этом узнала, – рассказала ырбанский старожил Галина Грабко. – Беда в другом – дорога у нас никудышная. Когда леспромхоз полвека назад открывали, ее пробили. С тех пор, по моему, никто ею всерьез не занимался. Ухаб на ухабе. Вот я в прошлом году в Кызыл на операцию ездила, там вставили мне новый хрусталик в глаз, который совсем слепнуть стал. На обратном пути так трясло, что только и думала, как бы этот хрусталик индийский у меня обратно из глаза не выскочил…
4 октября в Тоора-Хеме проходило собрание учителей по случаю профессионального праздника, а ырбанские педагоги попасть на него не смогли: не было машины. И о том, что получили сертификат на приобретение нового школьного оборудования, узнали только два дня спустя, когда к ним приехала агитбригада «единороссов» с артистами.
– Я здесь уже не в первый раз, – поделился со мной заслуженный артист РТ Сергей Сокольников. – Помню, в советские времена мы фрахтовали сразу два самолета – «чехословацкие элки», чтобы вместить всех артистов, выезжавших в Ырбан на гастроли. А вообще-то за свою жизнь мне приходилось добираться сюда пятью разными путями: самолетом, по зимнику через пий-хемский Хут, на теплоходе «Заря» по Большому Енисею, вплавь на лодке из Тоора-Хема по нему же, и вот на «Урале» через село Ий. Вот уж это, действительно, экстрим…
«Экстрим» на «Урале» Голевской горнорудной компании в 50 километров занял два с лишним часа. Уже второе лето как нет парома, поэтому этот путь доступен для машин только осенью, когда уровень воды в Хам-Сыре и Бий-Хеме падает до минимальной отметки. Тогда через них можно перебраться вброд. И то лишь в одном месте – у слияния. Машины приходится загружать в кузов видавшего виды ырбанского «Урала», на котором и переправляют с берега на берег. На свой страх и риск: как бы ни была мелководна река, течение здесь бурное.
– Конечно, рискованно, – признается Андрей Ак, «УАЗ» которого как раз загружали в вездеход. – На той стороне реки - стойбище моей старшей сестры-оленевода. Чтобы только перебраться на тот берег, приходится платить 1000 рублей. Был бы паром, не было бы проблем.
– Паром очень нужен, – как бы подытоживает коренной ырбанец Юрий Незнамов. – Вот сейчас нужно оформлять дома в собственность. А в Тоора-Хеме этим только один специалист занимается. У него все расписано по часам. Иной раз приедешь в райцентр, а на прием, как говорится, не попадешь. Добираться на моторных лодках – тоже не дело. Путь вверх по течению до Тоора-Хема занимает 2-3 часа. К тому же очень холодно. Людей можно погубить.
– О наших бедах все знают, все обещают содействие, но, чтобы современный паром приобрести, нужны немалые средства, к тому же надо обучить шкиперов, – говорит глава администрации села Светлана Бабушкина.
Еще один крик души – Ырбанская школа. Сегодня в ней 29 учеников, 16 учителей.
– По одному учителю на ученика, – шутят ырбанцы. – Нагрузка небольшая, поэтому и зарплата у здешних педагогов мизерная.
– Мы только нынче получили компьютер, – рассказывает учитель начальных классов Анна Крылова. – А что один компьютер на всю школу! Интернета практически нет. При всем нашем искреннем желании и энтузиазме мы не можем дать ырбанским ребятишкам полноценное образование. Тем более, молодых специалистов не обеспечивают жильем, обещанные «подъемные» не выплачивают…
Анна закончила Тувинский госуниверситет в 2006 году и сразу же вернулась в родной Ырбан к родителям. Нынче у нее всего пять первоклашек. Они объединены в один класс со старшеклассниками.
– Я очень люблю свою малую родину и детей, не представляю без них работы, поэтому и осталась здесь, – призналась Анна.
Сегодня в Ырбане осталось 130 дворов, 238 жителей. Из них 80 детей. Работающих 140. Остальные – пенсионеры.
– Я приехала сюда в 1980 году, нынче мне будет уже 73 года, – рассказывает Людмила Павловна Грабко. – Тогда тут было 1200 жителей. Большинство трудились в леспромхозе. И я в том числе. Каких только профессий тогда не было, всем работы хватало. Даже сучкорубки, как мы смеялись, были: очищали бревна от сучков. И сучкожоги тоже были… А сейчас производства никакого нет, только школа, администрация, да детсад. Посмотришь на остовы заброшенных домов, аж сердце защемит. Когда-то больница хорошая была с полным комплектом врачей, стационаром. Сегодня один врач-терапевт Бранислав Браниславович Лашевич остался, дай Бог ему здоровья. И случается, что он даже роды тут принимает, ежели какая мамаша зазевается, да упустит сроки...
– И как живете?
– Не живем, а точнее, сказать, доживаем свой век, – включается в разговор супруг Галины Павловна Геннадий Прокопьевич, тоже бывший работник леспромхоза. Ему 72 года.
– Да, можно сказать, что мы с тобой ровесники.
– Какие ровесники? Мне 73, тебе – 72.
– Ну, осталось три раза за хариусом сходить и мне тоже 73, как и тебе, стукнет.
– Ну, меня ты все равно не догонишь…
– Догоню, старушка, – смеется он в ответ. А Галина Павловна уже всерьез продолжает:
– Благо, у старика пенсия 13 тысяч рублей, а у меня – 6800. Вам, городским, может показаться, что для деревни вроде нормальная сумма. Но походите по нашим магазинам, их у нас тут аж четыре: сахар – 40—60 рублей, соль – 20, мешок муки – 1200 рубликов. Хлебушек-то мы сами печем. А цены такие высокие из-за трудностей с доставкой. Так что моей пенсии хватает, чтобы только дров на зиму заготовить. Шесть-восемь машин дров надо-то. А это три с половиной – четыре тысячи рублей, с кем из заготовителей как договоришься.
Ырбан во все времена считался одним из самых зажиточных тоджинских сел.
– Помню, мы приезжали сюда, в Ырбан, из села Ий и даже из Тоора-Хема за продуктами и товаром, – вспоминает депутат Верховного Хурала Тувы от Тоджинского района Николай Монгуш. – Ведь я здесь родился и вырос. И чем могу, стараюсь помогать своим землякам. Вот сейчас сделал депутатский запрос по поводу автобуса, который в свое время был выделен специально для Ырбана, а потом куда-то исчез. Попытаемся организовать в селе приют для пожилых людей. Поскольку очень много здесь пустующих зданий… А это новые рабочие места для коренных ырбанцев.
– Хорошо жили, и заработки хорошие были, теперь плоты вниз по Енисею не сплавляют, самолеты не летают, «Заря» не ходит… Порой кажется, что и наш знаменитый хаирус, и тот уже стал другим: обмельчал, – поддерживает депутата Геннадий Прокопьевич Карпов.
В первых числах октября здесь побывал спикер парламента Кан-оол Даваа. На лодке он добрался также до сел Сыстыг-Хем и Хамсара.
– Было приятно видеть лица людей, живущих за счет своих личных подсобных хозяйств, огородов, поэтому самодостаточных, уверенных в себе, – поделился своими впечатлениями Кан-оол Даваа. Он также обещал содействие в решении проблем, которые схожи для всех отдаленных таежных сел. В частности, оказать всяческое содействия в реализации продукции охотничьего и рыболовного промысла тоджинцев.
Ведь выживают трудолюбивые ырбанцы за счет огородов и скотины. Промышляют охотой, живут тем, что дает река и тайга: ловят рыбу, собирают бруснику, голубику, смородину, жимолость.
– Неплохо бы хоть разок попасть на кызылскую ярмарку, – мечтают ырбанские женщины.
А я сразу представил, как в одночасье разошлись бы их таежные разносолы и варенья.
…Перед самым отъездом из Ырбана мы узнали, что здесь на свет появился пятый с начала этого года ребенок. Ырбанские женщины не боятся рожать, а мужчины – содержать семьи. И это пополнение – еще одно тому подтверждение.