Я впервые оформлял визу для такой поездки. До того пределы Отечества мне доводилось покидать, но тогда я выезжал в республики бывшего Союза, для посещения которых консульские пометки были не нужны: для этих путешествий достаточно было иметь с собой заграничный паспорт. Теперь речь шла о «настоящем» зарубежье, о Монголии.
За те двадцать лет, что минули после распада Советского Союза, я оказался первым тувинским журналистом, который посещал Монголию не в частном, а в официальном порядке. Старшие товарищи по перу рассказывали мне, как в советские времена выезжали они в соседнюю страну без всяких серьезных формальностей, с одним только общегражданским документом. Большой проблемы не составляло тогда оформить и командировочное удостоверение. С моей же поездкой вышла заминка. Никто из коллег не мог подсказать, кто станет заверять мои бумаги на «той» стороне. Ведь на всех печатях у соседей используются теперь не буквы кириллицы, а старомонгольское «узелковое» письмо, потому никто не сможет прочитать их по возвращении домой.
В соседней стране отмечали столетие таможенной службы. По этому случаю монголы пригласили коллег из приграничных регионов РФ. Из числа региональных управлений Сибирского федерального округа, приглашенных на юбилей, тувинская таможня была единственной, а я был единственным журналистом из России.
Современное нам монгольское государство появилось на карте мира в конце 1911 года. Российская империя,как известно, воспользовалась тогда событиями Синьхайской революции в Китае, и все сделала для того, чтобы бывшая провинция Цинской империи получила независимый статус. Историки утверждают, что суверенитет Внешней Монголии носил тогда формальный статус, поскольку богдо-гэгэн в Урге (нынешнем Улан-Баторе) с оговорками, но признавал еще над собой власть Пекина. Тем не менее, в соседней с нами стране тогда появилась собственная таможенная служба. В 1912 году открылись первые пункты пропуска на границе с Китаем и Россией – в Кобдо, в местечке Замыын-Уд, в Кяхте и в Цагаан-Тологое.
В сторону Монголии мы выезжали в шестом часу утра. За день путешествия предстояло преодолеть расстояние в 300 с небольшим километров до российско-монгольской границы, пройти через два пропускных пункта и проехать еще 120 километров вглубь монгольской территории.
На таможенном пропускном пункте «Хандагайты» нас встречал его начальник Хеймер-оол Демдек. Летняя пора, по его словам, внесла оживление и в работу таможни, и в работу пограничников, которые проверяют паспорта у самого выхода на нейтральную полосу. Через границу следуют те граждане России, которые желают провести отдых на озере Убсу-Нур.
О жемчужине Центральной Азии, раскинувшейся у самой границы с Россией, очень даже хорошо знают в сибирских регионах. Отдых на «малосоленом» и теплом озере считается относительно дешевым, но он очень запоминается туристам из России. Тем более что монгольская сторона обустроила на берегу озера зону отдыха. На далеком «монгольском море» сегодня спешат побывать жители Кемеровской области и даже Хабаровского края, причем едут туда через относительно тихий пропускной пункт в Хандагайтах.
– Жители Таштагола и Новокузнецка были очень довольны тем, что процедура перехода через границу отняла у них каких-то полтора-два часа, – рассказывает Хеймер-оол Донгакович. – До того в Монголию они проезжали через таможенный пропускной пункт в Ташанте и ждали там своей очереди целый день.
Хеймер-оол Демдек достает за разговором свой фотоаппарат и показывает снимки заката, сделанные на озере Убсу-Нур: как оказалось, и он не удержался недавно от соблазна побывать на самом крупном озере Монголии.
Предметом гордости на таможне является Книга почетных гостей. Записи в ней сделаны на русском и монгольском языках, на одной из страниц попался даже отзыв на…армянском языке.
Среди важных персон в книге отметились в свое время и генеральные консулы Монголии, аккредитованные в Кызыле, и начальник Центрального таможенного управления страны Д. Цэвээнжав. Глава Республики Тыва через Хандагайты проезжал не единожды, и первые свои записи он сделал лет десять назад, еще тогда, когда возглавлял Верховный Хурал республики.
– Шолбан Валерьевич отсюда проезжает в аэропорт Улангома, – сказали мне по секрету таможенники, – и оттуда уже совершает поездки по странам Азии… Вы этот аэропорт еще увидите на подъезде к городу. Быстро построили этот современный аэропорт китайцы.
В основном же через пункт в Хандагайты в Монголию везут из России нефтепродукты. В день – до двадцати бензовозов.
До недавнего времени пункт в Хандагайты считался двухсторонним, и через него могли проследовать в Монголию либо граждане России, либо граждане соседней страны. Недавно постановлением правительства России пункту пропуска придан статус «многостороннего», и теперь – теоретически – этот переход должен быть доступен гражданам из других стран. Однако на то нужно специальное распоряжение Таможенного управления РФ. Увы, его пока нет. И это значит, что проблемы для граждан из любой другой страны начнутся как раз на этом участке государственной границы.
– До сих пор не представляю, как буду объяснять ситуацию тем иностранцам, которые окажутся в курсе этих изменений, – смеется Хеймер-оол Демдек, – ведь людям не объяснишь, что внутренние таможенные нормативные акты не поспевают за постановлениями правительства.
Пункт, который возглавляет Хеймер-оол Демдек, был открыт в 1972 году. Но тогда, вспоминает ветеран таможни, в этом месте работали всего четыре человека, причем вся процедура пропуска через границу проходила в одноэтажном деревянном домике. В нем сейчас помещается таможенная контора. Теперь только таможню на этом участке государственной границы представляют двенадцать человек.
По утверждению начальника Тувинской таможни Вячеслава Валькова, в Москве сегодня отдают предпочтение более крупным пунктам пропуска. Так, через автомобильный пункт в Кяхте и железнодорожный пункт в Наушках, в Бурятии, проходит сегодня «львиная доля» торговых операций России и Монголии. Предполагается, что оба пункта будут действовать в круглосуточном режиме. Через автомобильный переход в Ташанте, расположенный в Республике Алтай, идет поток промышленных и продовольственных товаров в западную Монголию и далее – в западный Китай. 450–500 машин в сутки – это много. Разгрузить таможню мог бы пункт в Хандагайтах. Не зря глава республики Шолбан Кара-оол пытается сейчас решить вопрос о наделении участка дороги от Кызыла до Хандагайты федеральным статусом.
Конечным пунктом магистрали М-54 сегодня является пункт «Цагаан-Тологой», по на монгольской стороне дорога не имеет даже твердого покрытия. К пункту «Боршоо»-«Хандагайты» на монгольской стороне китайцы уже положили асфальтированную дорогу. С их помощью монголы надеются возвести торговый терминал, который будет начинаться у государственной границы, и грех было не воспользоваться нам этими воротами в западную Монголию. И Вячеслав Вальков, и Хеймер-оол Демдек заявляют в один голос, что через трассу на Хандагайты на внешний рынок могли бы выходить и Красноярский край, и Республика Хакасия. Причем их «Великий шелковый путь» мог бы начинаться с участка дороги на Кызыл и Ак-Довурак. При таком раскладе ожила бы железнодорожная станция Абаза, через которую прежде шла продукция комбината «Туваасбест». Станция Кызыл, которая согласно планам строительства железной дороги должна открыться в 2014 году, внесла бы свои плюсы в торговле сибирского региона с Монголией и континентальным Китаем. Пока что внешнеторговая проблема на тувинском участке границы с мертвой точки сдвинется не ранее 2015, а то и 2020 года. Так ситуация видится из Москвы.
С планами развития внешней торговли на своем участке нас охотно знакомили таможенники Монголии. Заведующий отделением таможни «Боршоо» Нямсурэн Сэргэлэнбаатар лично подвел тувинскую делегацию к проекту торгового терминала, украшающему стену его рабочего кабинета.
– Вот увидите: года через два-три торговый центр будет действовать! – не без гордости сообщил Нямсурэн.
Деньги на обустройство пункта пропуска «Боршоо», как оказалось, правительство Монголии уже выделило – 500 миллионов долларов.
На монгольском таможенном пункте я увидел плакат со спортсменами из олимпийской сборной Монголии, но тогда не предпологал, что пообщаюсь с членом официальной делегации. Обратил внимание и на портрет Юмжагийна Цеденбала, монгольского лидера в 40–80-х годах. Знал, что еду на его малую родину, в Убсу-Нурский аймак, но до поездки в Монголию не догадывался, что в его биографии была и тувинская тема.
…Государственную границу России я не проезжал, а проходил. Ловил себя в этот момент на мысли, что очень хочется оглянуться назад. Оглянулся – на вид ничего необычного, – степь да горы, причем, «наши» горы и «наша» степь ничем не отличаются от монгольских. А душу щемит: Родина позади. Кстати, и таможенники, которым такие ходки в привычку, признавались мне: каждый раз, стоит обернуться, что-то внутри переворачивается. Там жена, дети, родители, друзья-сослуживцы, дом родной. Здесь – пусть и дружественная, но чужая страна.