 Есть человек, который может часами рассказывать о музыкальных инструментах. Его рассказ можно было бы разделить на главы: «Песнь об игиле», «Песнь о бызаанчы», «Песнь о дошпулууре». Впрочем, он умеет не только рассказывать об инструментах, но и мастерски играть на них. Признается, что из всего богатого разнообразия традиционных музыкальных инструментов тувинцев ему оказался неподвластен лишь шоор – флейта.
Музыкант и мастер изготовления музыкальных инструментов Он – состоявшийся музыкант, которому довелось не только демонстрировать горловое пение в разных странах на разных континентах, но и учить тонкостям своего искусства заграничных поклонников хоомея и игила. Сейчас публика открывает в нем новую грань – талантливого мастера-изготовителя тувинских традиционных музыкальных инструментов. Нет в нем творческой жадности: идея моя, воплощу своими руками и лавры пожну один. Напротив, он жаждет поделиться своим «багажом» – знаниями, идеями – со всеми.
Недавно выступил спонсором фестиваля памяти талантливого хоомейжи Геннадия Тумата. Подарил новенький бызаанчы. И объяснил: «Добром надо с народом делиться, иначе удача отвернется от тебя».
Знакомьтесь – Алдар Тамдын, музыкант группы «Чиргилчин», директор ООО «Оваа», руководитель местного филиала Союза мастеров-изготовителей и реставраторов музыкальных инструментов.
Впрочем, у Алдара Константиновича могли быть другие фамилия и отчество: Алдар Тамдынович Кара-Сал.
Продолжаю дело отца
– Родился я десятым, младшим, ребенком в семье. Отцу моему, Константину Чульдумовичу, тогда было 62 года. Его родина – Мойналык Дзун-Хемчикского района. При рождении отцу дали имя Тамдын, фамилия – Кара-Сал, то есть он из рода Кара-Сал. Родной отец его служил хелином в Бора-Тайга. Отец вырос у дяди по матери, которого звали Чульдум. После учебы в Алдыы-Хурээ в Чадане, отец некоторое время был кумзатом – руководителем храмового оркестра Устуу-Хурээ. Когда учителей Верхне-Чаданского храма разогнали, репрессировали, отец остался один. Подъехали красноармейцы, увидели отца, который сидел возле хурээ и играл на бушкууре. Военные решили, что это не лама, а музыкант. И проехали. Позже отец сам вступил в Красную армию, был оружейником.
Отец окончил духовое отделение института культуры в Улан-Удэ. Затем работал в театре. В то время они вместе с Кенденбилем и Чыргал-оолом решили взять русские имени и пришли к своему педагогу Мироновичу с просьбой. Тот и назвал их Константином, Ростиславом и Алексеем.
Вместе с Биче-оолом Шыдырааевичем Кууларом отец стал инициатором открытия первого в Туве национального отделения в Чаданской музыкальной школе. Кстати, Биче-оол Шыдырааевич недавно выиграл грант Председателя Правительства Тувы на открытие мастерской по изготовлению традиционных музыкальных инструментов в Сут-Холе.
До открытия отделения в школе, отец регулярно ездил по сумонам, организовывал самодеятельные ансамбли, обеспечивал их инструментами. Некоторые были сделаны на скорую руку, даже из консервной банки. Позже в Доме культуры Чадана был создан духовой оркестр и фольклорная группа.
Однажды отец и Биче-оол Шыдырааевич приехали в Кызыл, на партийное собрание. Выступили они с речью о необходимости популяризации игры на исконно тувинских инструментах. А один чиновник, тувинец, им заявил: «Да как вам не стыдно! Копаетесь в старье! Есть баян? Есть балалайка? На них и надо играть!». И согнал с трибуны растерянных энтузиастов.
Тогда встала Василевская, педагог из училища искусств, и заявила: «Это же ваша история, ваше искусство. Надо играть, надо развивать!». Тут все тувинцы захлопали и дружно приняли предложение о поддержке национального искусства.
Помню, к нам часто приходил Маржымал Ондар – ученик отца. Он был широкий, крупный мужчина. Как-то Маржымал взял в руку пиалу и начал постукивать по ней ложкой и при этом исполняя хоомей. А мама нас ругала, если мы били посуду. Я, маленький, переживал: «Эх, что же он делает? Сейчас пиалу разобъет, или трещинка появится, нам за это достанется от матери».
А Маржымал, оказывается, демонстрировал моему отцу стиль эзенги. Отец в советское время не отрекся от религии. Когда президент Тувы вступал в должность, сутры-благопожелания читал лама Орус Куулар. Он, как ученик отца, наследовал его буддистские книги. Орус Куулар жил у нас иногда по целой неделе.
По ночам они вместе с отцом изучали книги, читали много вслух. Прятались, конечно. Плотным покрывалом занавешивали окна – создавали иллюзию, что весь дом спит. Читали до рассвета. То, что не разрешалось старшим детям, было дозволено мне – младшему. И я частенько засыпал, положив голову на колени отца, пока он читал сутры.
Монотонное чтение отлично убаюкивало меня. Утром просыпался в той же комнате, а на полу разбросаны рис, зерна. Несколько дней их не трогали, а потом мне приходилось подметать пол.
Хочу создать благотворительный фонд памяти отца. Цель – поддержка молодых талантов. Есть у человека талант, а инструмента нет. Вовремя полученный инструмент может сыграть значительную роль в жизни музыканта, подарив ему возможность совершенствоваться. Будем присуждать стипендию юным талантам из числа учеников музыкальных школ, победителей творческих конкурсов.
Возврат к истокам
– В советское время традиционные музыкальные инструменты были подогнаны под жесткие стандарты. Приглашенный из Бурятии мастер Гомбоев унифицировал традиционные инструменты. Игил разбил на приму, секундо и бас. По аналогии со скрипкой, альтом и контрабасом. Игил стал четырехструнным. Чадаган – большим, как кухонный стол. Строй у бызаанчы тоже стал как у скрипки.
Так тувинские народные инструменты стали жалкими копиями европейских. Голос плохой, оригинального звучания нет. В общем, не инструмент, а мебель, причем фабричной работы.
Хорошее в процессе унификации тоже было: появились методические пособия. Взяли, например, методичку по игре на виолончели и переписали на игил. Но самым лучшим было то, что открылось национальное отделение в училище. Из его-то выпускников и создан сегодняшний оркестр национальных инструментов. Впрочем, стандартизация в какой-то мере необходима – мы должны получать сертификаты на свои инструменты.
Сейчас идет работа над созданием самих стандартов. Мастера согласны: не должно быть конкретных размеров, должна быть свобода для творчества. Теперь надо снова возвращаться к истокам – к первоначальному, самобытному виду инструментов. Был нынче в жюри конкурса «Дынгылдай». Увиденное навеяло грусть: у конкурсантов не было ни одного тувинского традиционного инструмента. Был лишь один мальчик с игилом из Межегея, другой играл на модернизированном чадагане без голоса.
Остальные выходили с инструментами, которые можно назвать тувинскими с натяжкой. Кто-то играл на йочун, второй – на чанзы. А ведь эти инструменты родом из Китая.
Планы связаны с мастерской
Я – музыкант, окончил Кызылское училище искусств более десяти лет назад. Все эти годы я делал инструменты. Мастерской не было, лет пять столярничал в кухне однокомнатной квартиры. Тонкости мастерства постигал на своем опыте. Этот опыт изложен в книге «Хогжум-биле хоорежиили» (поговорим на языке музыки). В ней рассказываю о тувинских инструментах, о том, как и из чего их делать, как обработать шкуры, древесину. Осталось подобрать иллюстрации, и книга готова к изданию. Наша мастерская расположена в одноэтажном здании во дворе старого здания музея, которое принадлежит Центру тувинской культуры под руководством Конгар-ола Ондара. Мастерская относится и к национальному оркестру, и к Союзу мастеров.
Грантовые средства мы получили недавно, закупаем деревообрабатывающие станки и мастерская заработает на станках «Оваа». Общество с ограниченной ответственностью «Оваа» создали специально для участия в конкурсе грантов Председателя Правительства Тувы для начинающих предпринимателей.
Создавали с нуля, за короткое время сумели выправить документы, зарегистрировать ООО. Выигранный грант – 300 тысяч рублей, даже минус подоходный налог – ощутимая поддержка для нас. Пока мы работаем на станках, закупленных республиканским министерством культуры в прошлом году. Это оборудование позволило нам начать работу. Но станки – малой мощности, не справляются с нагрузкой. Потому 300 тысяч пойдут на покупку более мощного оборудования.
Сейчас в «Оваа» официально трудятся пять человек. Потом рабочих мест будет больше. Дело перспективное, но нужен грамотный менеджмент. Форма ООО удобна тем, что можно напрямую заключать контракты с иностранными фирмами. С американцами договариваемся о создании веб-магазина тувинских музыкальных инструментов.
В мире интерес к музыкальному искусству тувинцев растет. Свежий пример: этим летом в Туве гостил датчанин Бо, который учится хоомею у Евгения Сарыглара, осваивает игил. Заглядывал к нам в мастерскую, помогал с изготовлением деревянных деталей. Здание у нас не самое подходящее для столярных работ. Оно из бетона и камня, потому здесь постоянно влажно. А инструменты сырость не любят: древесина капризничает, кожаные детали растягиваются.
В будущем году попробую получить кредит и приобрести земельный участок за городом для постройки цеха по выделке шкур. Хорошо бы еще мастерскую переселить в деревянное здание. Создать эдакую музыкальную деревню: чтобы кроме мастерской и различных цехов, были еще помещения для мастер-классов, индивидуальных занятий с учениками.
Цель – просветительская. Сейчас многие тувинцы не отличают игил от дошпулуура. И мы бы показывали, объясняли взрослым и детям весь процесс создания инструментов, демонстрировали игру на них, а желающие могли бы брать уроки. И это еще хорошая приманка для туристов, особенно для тех, кто заинтересован в музыкальном наследии нашего народа.
Сейчас в местный Союз мастеров-изготовителей, реставраторов музыкальных инструментов входят 36 человек, но на деле их больше. Работы невпроворот: все музыкальные школы Тувы нуждаются в хороших инструментах. Инструменты, которые вошли в экспозицию выставки «Игил оваазы», сделаны для национального оркестра. Их инструменты тоже в плачевном состоянии. Должна быть программа переоснащения оркестра.
Другая проблема – необходимость изменения учебных программ РШИ и КУИ. Там до сих пор учатся играть на четырехструнном игиле, а в профессиональных коллективах используют традиционный инструмент. Вопрос упирается в методику преподавания, которую надо разрабатывать.
Праздник возрождения традиций
В конце июня в Национальном музее имени Алдан-Маадыр состоялось красочное мероприятие. Открытие творческой выставки Алдара Тамдына «Оваа игила» превратилось в праздник возрождения народных традиций: музыкальных и…. тувинской кухни. Зрителям был представлен широкий ряд традиционных музыкальных инструментов – воплощение авторской идеи Алдара Тамдына при помощи коллег-мастеров. Восхищения заслуживает и богатая фантазия автора – традиционные кочевые инструменты изготовлены из нетрадиционных материалов, таких как рога американского бизона, ствол китайского бамбука – и умение мастеров уловить суть идеи и воплотить ее в материале, украсить затейливым орнаментом, а где-то создать мини-сценку. А после музыкальной части состоялся фуршет, «изюминкой» которого стали блюда тувинской кухни.
Хоомейжи Конгар-оол Ондар разрезал огромный курдюк, кусочки которого по традиции были розданы всем присутствующим. Кроме изиг-хана, гости с удовольствием пробовали разнообразные молочные продукты: хойтпак, божа, шойген-быштак, ааржы и т.д. Супруга музыканта Мая Тамдын рассказала, что все деликатесы привезли родственники из Дзун-Хемчика. Так, семья Тамдын возрождает не только музыкальные традиции, но и национальную кухню.
|
Культура 
